ну, – наконец обнял сына Фредерик, – есть моменты, когда лучше не спорить.
– Он сказал ужасные вещи про меня, и значит про нашу маму… – прошептал Гарольд, прижавшись к отцу, – он сказал, что я не твой сын…
– Это неправда, – ответил Фредерик.
– Что неправда? Он это говорил! – сказал Гарольд.
– Я верю, что он говорил, – сказал, успокаивая его, Фредерик.
– А почему ты не поверил Уильяму?
– Я поверил. Но нам не нужен был скандал с твоей тётушкой.
– Но он такие гадости мне говорил… Я его ненавижу! – стиснул зубы Гарольд.
– Ты мой сын, – обнял его Фредерик, – и всегда им был.
– Правда? – посмотрел в лицо Фредерику Гарольд.
– Правда, – улыбнулся ему и кивнул Фредерик, вытерев Гарольду слёзы, – ты мой самый любимый, и самый лучший сын.
– А Уильям, Чарли и Сид? – спросил мальчик.
– И они тоже, самые любимые и лучшие! Ведь у меня других, кроме вас, нет? – снова улыбнулся Фредерик.
Гарольд прижался к отцу и заплакал. – Я тебя так люблю, папочка…
…В новой школе, в этом небольшом городке со странным названием Фулем, который называли то Фулемом, то Фулхэмом, то Фулхеймом, Гарольда встретили неприветливо. Первый день в новой школе запомнился ему навсегда.
– Фууу! Католик-вонючка! Католик-вонючка! – хором разразился класс, едва Гарольд переступил порог.
Он застыл, посмотрел на других детей и опустил глаза.
– А ну тихо! – крикнул на всех учитель и класс замолчал.
– Садись сюда, – указал Гарольду на свободное место учитель и едва мальчик сделал первые пару шагов между рядами, как тут же упал, споткнувшись о чью-то ногу.
Все опять громко засмеялись. Гарольд встал и посмотрел на обидчика, а потом на учителя.
– Прекратите! – крикнул учитель, – присаживайся, – спокойно он сказал Гарольду.
Гарольд молча кивнул и присел за самую заднюю парту.
– Вам было дано задание учить шестьдесят шестой сонет Уильяма Шекспира, – начал учитель и присел на своё место, посмотрев на учеников, – есть смелые?
Класс молчал.
– Хорошо, – открыл он классный журнал.
– А пусть новенький покажет! – крикнул кто-то с места и дети снова засмеялись.
Гарольд почувствовал себя смешной картинкой из газеты. Он опустил глаза и покраснел.
– Новенький? – переспросил учитель, – это кто там такой умный? – посмотрел он снова на класс.
– Может ты будешь проводить урок?
Умный моментально затих.
– Ну хорошо, – согласился учитель, – Гарри, ты можешь рассказать этот сонет?
– Да, сэр, – поднялся с места Гарольд.
– Прошу, – кивнул учитель.
– Зову я смерть, я до смерти устал, – начал Гарольд, – от гордости, идущей в приживалки…
Поняв, что его слушают, он заговорил громче…
– …от пустоты занявшей пьедестал,
От вымученной веры из под палки,
От срама орденов и галунов,
От женщин, тех что смолоду пропали,
От