не могло позволить себе проводить активную внешнюю политику: были слишком велики внутриполитические и внутриэкономические риски и «перегрузки». А потребность в таковой явно ощущалась: на постсоветском пространстве одна за одной свершались «цветные революции», НАТО все ближе придвигалась к границам России, одновременно появилась угроза развертывания системы ПРО в Европе.
Кроме того, несмотря на объективно возникшую потребность в преодолении униполярности (в связи с появлением де-факто политических и экономических альтернатив новому мировому порядку США), никто из ведущих государств мира (даже КНР) не осмеливался напрямую заявить Вашингтону о необходимости поделиться глобальным «контрольным пакетом акций». Эту миссию взял на себя В.В. Путин во время своей мюнхенской речи 10 февраля 2007 г., в которой он заявил о недопустимости сохранения мировой монополии Вашингтона в современных условиях: «Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы в международных делах, военной силы, силы, ввергающей мир в пучину следующих один за другим конфликтов. В результате не хватает сил на комплексное решение ни одного из них. Становится невозможным и их политическое решение. Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права. Больше того, отдельные нормы, да, по сути, чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере – и навязывается другим государствам. …И это, конечно, крайне опасно».
Одновременно была заявлена главная идея новой российской внешней политики: отныне окрепшая Российская Федерация станет претендовать на свою долю в мировом глобальном «акционерном обществе» и будет жестко отстаивать свои интересы, исходя из величины своего «пакета».
Можно выделить основополагающие принципы стратегии участия России в «глобальном АО». Прежде всего, это прагматичное и жесткое отстаивание своих прав на влияние в мире, соответствующее проценту «контролируемых акций», в диалоге со своими международными партнерами. Так, например, в этой связи нельзя не отметить жесткую, но в рамках международной процедурной практики, реакцию Москвы при ее проверке на «уступчивость» в войне «08.08.08», когда с подачи США режим Михаила Саакашвили поставил под сомнение авторитет России не только в Закавказье, но и на Кавказе в целом. В этой ситуации поддержка Южной Осетии и Абхазии со стороны Москвы стала фактически вынужденной, поскольку их «сдача» угрожала стабильности ситуации в регионе и была чревата вытеснением оттуда России. При этом стоит отметить, что сила, использованная в данном конфликте, в целом была дозированной. Несмотря на призывы российских «ястребов» «жестоко покарать агрессора», «взять Тбилиси» и пр., данные боевые действия не превратились в войну с грузинским народом, а стали лишь демонстрацией готовности России взять на