князь.
– Ты зело даровитый лекарь, и я был бы рад, если бы ты, Тихомир, стал исцелять в Ростове недужных людей.
– Княжеских?
Если бы Ярослав ответил утвердительно, то он заведомо узнал бы решение волхва: нет.
– Лекарь обязан видеть перед собой лишь недужного, а кто он – княжеский слуга или ростовец-язычник – для врачевателя должно быть всё равновелико.
– Твои слова справедливы, князь. Я подумаю над ними.
Тихомир пришел к Ярославу через неделю.
– Я хочу служить недужным людям.
– Добро, Тихомир, – довольно произнес Ярослав. – Я отведу тебе комнату в княжеском тереме, и ходи врачевать, куда захочешь.
– Спасибо, князь, но я не хочу жить в твоем тереме. Найду себе место среди ростовских людей.
– Воля твоя, Тихомир, но коль понадобится помощь, ворота моего двора всегда для тебя открыты.
Вскоре Ярослав изведал, что многие ростовцы прохладно приняли внука Марея. Он предал не только своего учителя, но и волхвов Велесова дворища. Такого прегрешения кудесники не прощают.
Князь даже поручил некоторым своим слугам, чтобы те незаметно приглядывали за Тихомиром, дабы в нужный момент отвести его от беды.
Но шли дни, недели, а юношу, кой обосновался в избенке старого язычника Овсея, никто не трогал.
А затем к нему явился сильно занемогший человек, коего Тихомир исцелил в считанные дни. И потянулись к чудодею-знахарю ростовцы…
Затем мысли Ярослава вновь перекинулись к дружине. Он возьмет с собой лишь двести воев и семь ладий из десяти. Сто воев останутся для охраны крепости под началом Колывана.
Ярославу уже совсем стал не надобен дядька-пестун. Тот и прежде не шибко-то пестовал юного князя, по-прежнему оставаясь черствым и даже безучастным ко многим его заботам. По всему чувствовалось, что Додон мечтает о самостоятельной власти, вот и пусть какое-то время повластвует в Ростове. Лишь бы только дров не наломал. Но о том будет еще с ним беседа.
Ярослав порывисто поднялся из кресла и пошел в гридницу к дружинникам.
Г л а в а 40
ВСТРЕЧА С СЫНОМ
Великий князь Владимир Святославич с изумлением разглядывал сына. Как же он вырос, изменился! На целую голову выше отца. Слегка продолговатое лицо, в курчавой русой бородке, волевое, мужественное. Глаза выразительные и вдумчивые.
– Однако, – только и произнес великий князь, и на сердце его почему-то стало тревожно.
Он хоть и обнял сына, хоть и устроил в его честь угощенье, но глаза его оставались строгими.
Оставшись в покоях с глазу на глаз, князь недоброжелательно высказал:
– Худо ты, Ярослав, посидел на Ростовском столе. И язычников не крестил, и дань мне не доставлял.
– А скажи мне, отец, в коих городах, кроме Киева и Новгорода, прошло крещение благополучно?
Ярослав посмотрел на отца в упор, и тот так и не ответил на его вопрос.
– Ну, а дань, почему себе заграбастал?
– Острая нужда заставила. Крепость Ростова оказалась маломощной,