мимо сотрудников общества она выделила двух девушек лет этак под тридцать, показавшихся ей вполне адекватными и миловидную женщину – полненькую с доверчивой и открытой улыбкой. Остальные сотрудники, словно безликая масса, дополняющая интерьер. Даже мужичок, сидящий в полуоборота к двери, не вызывал доверия своим не очень опрятным видом – было видно, что ухаживать за ним было некому.
Кабинет председателя оказался намного компактнее, с одним окном, большим столом, с кожаным креслом. Вдоль одной стены несколько конторских шкафов с какими-то разнокалиберными и разноцветными папками, словно собранными по разным сусекам.
Вдоль другой стены деревянные стулья, позаимствованные из какого-то старого кинозала, который сменил мебель на более комфортную а старую и обшарпанную презентовал данному обществу.
Невысокая Анастасия Ивановна, взгромоздилась в кресло, принимая подобающий вид, и предлагая Рябининой:
– Присаживайтесь, милочка, в ногах правды нет.
И повторила, изображая на лице неопределённую улыбку – улыбку на всякий случай: вдруг перед ней очередной проверяющий из каких-либо компетентных органов:
– Чем могу быть вам полезной?
Татьяна неспешно расположилась на неудобном стуле, не предполагающем долгого рассиживания перед «начальством», повесила сумочку на спинку стула, и смело посмотрела в глаза заместителя.
– Я бы хотела поговорить с вами о бывшем председателе вашего общества Мальцеве Владимире Николаевиче.
– В связи с чем? – насторожилась женщина, захлопываясь, как улитка: вмиг исчезла улыбка, а взгляд принял внимательный слегка иронический оттенок.
– В связи с хищением денежных средств из «Общества обманутых вкладчиков».
– Извините, – поинтересовалась Анастасия Ивановна, – кем вы уполномочены?
– Прокуратурой, – не моргнув глазом выдала Рябинина.
– Вы можете показать свои документы? – пока ещё вполне добродушно поинтересовалась женщина, восседающая в кресле.
Рябинина старалась не пользоваться своим старым удостоверением, оставшимся у неё после ухода из прокуратуры, но это был случай, когда нужно было нарушить «традицию».
Анастасия Ивановна долго и внимательно рассматривала удостоверение, пытаясь найти подвох. Сличала фотографию с личностью сидящей перед ней, как она определила для себя «наглой девицей». Татьяна не почувствовала в ней желания идти навстречу, и действительно, женщина заявила нейтральным тоном, в котором время от времени возникали холодные нотки:
– Знаете, Татьяна Владимировна, я Мальцева знала не слишком хорошо… Мы сталкивались с ним изредка – только во время конфликтных ситуаций с вкладчиками… Я, знаете ли всё время работала с народом, так сказать в самой гуще… а он там – наверху… Общее руководство, так сказать…
– Анастасия Ивановна, возможно, тогда вы посоветуете с кем я могу поговорить из сотрудников, ближе