морали, нет закона, за них и надо бороться, чтобы вместе, взявшись за руки, перейти вброд это бурное время.
Вот так появился замысел статьи «Я люблю». Возможно, она была и для меня основополагающей. Я ведь такой же, как все остальные. И решал эти вопросы не только для других, но и для себя. Описывал метания не только своих героев. За что держаться мне самому? На что опереться? Я тоже родился и 17 лет прожил в Кабарде. Потом переехал в Казахстан, где провел целых 22 года. Там были друзья, жена и двое детей, которых еще не успел вывезти. Так что все эти вещи меня крайне волновали.
А когда пишешь о своей жизни, ты пишешь искренне, ничего не выдумывая. И тогда у тебя в статьях появляется то самое, что и должно быть – искра, зажигающая самых разных людей. Просто большинство не может высказать эти же мысли так складно – оно как будто немое. А журналист способен выразить свои поиски смысла жизни и передать эмоции – так, чтобы это нашло созвучие в настроениях масс.
Тираж «Комсомолки» тогда был гигантским – 22 миллиона. И слово ценилось куда больше, чем сегодня, когда никто ни за что не отвечает. Оно было на вес золота. Люди газетам верили.
В этой ситуации нельзя было ошибиться. И я для себя тогда определился: ну ладно, все рухнуло – и хрен с ним. Все разбегаются. Но есть же вещи, за которые можно держаться: семья, любовь, дети. И ради них, ради их будущего нужно продолжать жить, работать, бороться – всплывать, а не тонуть.
Вот так и появилась эта идея. Остальное – дело техники. Статья вроде философская, а как ее сделать живой? Естественно, существовало правило: для затравки надо взять человека, рассказать о его судьбе и потом ее умножить на миллионы других. Напомнить историю, подвести факты – чтобы стало понятно: это не просто одна судьба, а общественное явление. И давайте теперь будем решать, что с ним делать.
– Этому вас учили на журфаке, или уже когда вы в «Комсомолке» работали?
Таким вещам не учат – сам доходишь. В «Комсомольской правде» было так: «Милый, на хрена ты мне принес какую-то кучу фактов?» Это никому не нужно. Человеку всегда интересен другой человек, его жизнь. Поэтому если хочешь написать серьезную статью, с историческим контекстом, то, естественно, тебе надо найти героев и на их примере все изложить. Сейчас так уже почти не делают. А зря – может, и газеты настолько быстро не умирали бы.
– Вас подтолкнула история ваших коллег, а потом в начале статьи вы описали некую обобщенную ситуацию? Или это тоже реальные люди?
– Тогда не принято было жаловаться и говорить о своей судьбе. Журналисты – вроде как солдаты партии, которые не должны сами вылезать на экраны, на страницы газет. А должны заниматься другими людьми. Не буду же я писать: вот наш корреспондент, его жену избили… Поэтому просто взял из почты подходящее письмо. В редакции был огромный отдел, который эту почту читал. Там человек 40 работало, конверты приходили мешками. Это сейчас в интернете отклики на статью – два, три десятка или сто. А тогда сотни писем присылали. Только в Сети сегодня