же «соблюдала себя», в работе оказалась исправной и сообразительной, а потому и прижилась в доме. Яков, заполучив стоящую работницу, даже подумывал, как бы выдать ее замуж, потому что «баба на передок слаба» и «не ровен час, не запряженная» может испортиться, «пойти в блуд». А с блудливой бабой жди в доме беды с любой стороны. Сама Аграфена не возражала против замужества, но так как уже однажды побывала замужем, твердо стояла на том, чтобы человек был порядочный и без «озорства».
О своей прежней жизни Аграфена рассказывала мало и неохотно. Происходила она из крепостных крестьян. Замуж ее выдали по малолетству, мужа за «озорство» отдали в солдаты. После того как муж погиб, старший брат их барина из Петербурга определил ее при себе в горничные, а незадолго до того, как помереть, написал ей вольную. Оставшись в Петербурге одна, с вольной на руках, она нанялась в кухарки, потому как «акрамя того ни чему не учена». Что же касается «до бабьей участи», она против этого ничего не имеет, «раз уж так бабе от века определено», но при условии, чтобы человек был без все того же, смущавшего и даже пугавшего ее «озорства».
Слушая Аграфену, Яков думал, что под «озорством» она понимает пьянство и соглашался с нею. Пьянство он сам считал глупым и пустым переводом денег. Аграфена же под «озорством» разумела совсем другое, что она в кратких словах объяснить не умела, для этого пришлось бы рассказать всю ее жизнь. А делать это ей очень не хотелось.
Короткая жизнь Аграфены была наполнена необычными событиями, в которых сама Аграфена участия вроде бы и не принимала, они происходили как бы рядом с ней, но швыряли ее, словно бурное течение утлую лодчонку, норовя разбить несчастное суденышко о крутые берега.
Честно говоря, я взялся за перо, чтобы описывать события значительные и важные, внесенные в летописи и труды знаменитых историков, и хочу, в отличие от них – знаменитых историков – показать скрытые пружины, двигающие намерениями великих мужей, и не сухо и казенно, а как-нибудь поэтически представить картины движения народов, армий, водоворот революций и неудержимую стихию беспощадного, бессмысленного и потому животворящего бунта, и хотя бы немного повеселее описать созидательные, но скучноватые труды и подвиги неутомимых преобразователей истории и натуры.
Но признаюсь, и судьба Аграфены привлекает мое внимание, как все, связанное с женщинами, и потому мне трудно удержаться и оставить ее в стороне – в конце концов, я, помнится, как-то давал себе обет никогда не ограничивать свое сочинение в объеме, надеясь на неограниченное любопытство читателя и его привычку к нехитрому механизму чтения, без особого труда позволяющему составлять слоги в те самые слова, которые иногда чёрт-те что и значат.
2. История нелегкой жизни Аграфены Перфильевой
Русая головка
Думы без конца…
Ты о чем мечтаешь,
Девица-краса?
Аграфена в самом деле происходила из зажиточной крепостной крестьянской