я сделаю это сразу, слуги усыплены сонным порошком и ничего не услышат. Ты проживешь ровно столько, сколько будет иметь смысл разговаривать с тобою…
– Я никого не предавал и не преступал никаких клятв, – усмехнулся старик – он приподнялся и сел, опираясь о спинку кровати.
– Ты выдал Панина и тех, кто вместе с ним хотел возвести на престол великого князя Павла Петровича. Ты надеялся занять место Панина в Коллегии иностранных дел, – сказал Соколович.
– Возведи Панин с Фонвизиным на престол Павла, эти немцы устроили бы из России вторую Пруссию…
– Но ведь ты был вместе с ними?
– Среди волков жить – по волчьи выть… Куда деться? И в ложу пришлось согласиться… Только никакой клятвы я не давал, в ложу меня записали со слов Панина… Без клятв… Я ведь им тоже был нужен… А окажись не нужен – втоптали бы в грязь, как последнего холопа. Возведи они на престол Павла, всех втоптали бы в грязь… Как во времена его прадедушки – Петра… Не пощадили бы и меня, это я доподлинно знаю, я их насквозь видел, каждый их вздох слышал. И я их опередил… По-моему вышло… Поздно вы спохватились…
– Поздно или рано, а каждому приходится отвечать… Ты предал… Нарушил законы чести…
Бакунин вдруг рассмеялся коротким старческим смехом.
– Законы чести?.. Ты пробрался ночью в мою спальню с этим кинжалом, посланный тайной дьявольской шайкой по законам чести? – старик опять рассмеялся, сухо и зло, – о каких законах чести говорить после того, что вы натворили в России? По чести всех вас нужно убивать как бешеных собак, всю вашу змеиную братию, которая обсела трон еще при Петре Безумном…
– Это ты так величаешь императора Петра Великого?
– Романовское отродье… Бес в них вселился изначала… Удумали посадить на трон своего холопа Гришку Отрепьева, тот, иуда, продал Россию полякам… А потом сами прибрали престол к рукам… Беса, Филарета, воры поставили на патриаршество. А их последыш, подсунутый Матвеевым, навел вас, сатанинское семя, на Россию. Он с детских лет не в своем уме.
– Однако же просветил Россию, сделал великой европейской державой. А ты честишь его безумцем.
– А разве не безумен царь, населивший свое царство иноземцами? Иные с войсками не могут захватить державу, а он отдал страну на поток и разграбление, глумление и поругание… Разве не безумен царь, который в жены взял солдатскую шлюху из-под обозной телеги, а потом оставил ей трон? А его племянница, отдавшая страну в удел своему немцу-полюбовнику проходимцу Бирону?
– Зато дочь Петра, Елизавета, изгнала проклятых чужеземцев.
– Куда же ей было деваться? Еще немного и сдохла бы Россия, как загнанная кляча. А ведь тоже – в мамашу вся, да и в папашу своего – замуж за хохла свинопаса, тайком, как воровка, ночью венчанная… И не успели вздохнуть – племянничка на трон, немчуренка… А Панин с сотоварищи – сынка его… уготовил…
– Ну да, не сладко русскому человеку в России… – иронично поддакнул ночной гость приговоренному к смерти.
– А