ородой, согнувшись под тяжестью туристского рюкзака, топал через бесснежное заброшенное колхозное поле. Его светлые глаза со слипшимися и покрытыми инеем ресницами вглядывались в темнеющую на горизонте полоску леса. Время от времени он останавливался и сверялся со спутниковым навигатором. «Да, все правильно, с пути не сбился, но почему вожделенный лес все не приближается, так, глядишь, и не успею к темноте», – тревожился путешественник. И все больше сжимая брови и краснея от натуги, возобновлял попытки прибавить ходу. Его целью был небольшой деревянный сруб, затерянный посреди белорусского леса, и принадлежавший Свято—Алексеевскому скиту, где он в данный момент числился послушником.
Отшельничать послушник Григорий не напрашивался, поэтому сейчас мог спокойно шагать по замершему полю к страшной неизбежности без «искушений». То есть, в отличие от других, желающих порвать с миром, он не рвался в подвижники, и обвинять себя было не за что. Спокойствие духу прибавляло то, что он отправился в опасный путь не по своей человеческой воле, а по благословению, а значит, если и помрет, то исключительно по воле Божьей.
Последний раз человеческое жилье Григорий видел 5 часов назад. Это была полуразрушенная деревушка, с покосившимися домишками, так что странным казалось, что в ней живут люди. Из сараев раздавалось мычание коров и квохтанье кур, но человека он не встретил на улице ни одного. Так и прошел в тишине. Вышел. Перекрестился. И направился через поля к лесу, который тогда казался гораздо ближе, чем сейчас.
В монастыре Святых Равноапостольных Константина и Елены, которому принадлежал Алексеевский скит, Григория, приняли с радостью. Он молод, приятной наружности, еще и голос достаточно приятный, как констатировал местный регент. Кроме того, у молодого послушника имелось высшее образование, нужная городскому монастырю специальность. По профессии Григорий программист, а настоятель монастыря отец Тимофей задумал организовать при монастыре паломническую службу, и тут пришлась бы кстати Интернет—страничка. Конечно, для этой цели отец Тимофей приглашал мирского системщика, ну а свой – какая экономия! «Мне тебя сам Господь послал», – повторял настоятель, а Григорий смущался, ведь он совсем недавно сам боролся с компьютером и этим демоном современности «всемирной паутиной». Уволился с работы, вынес компьютер в гараж, не смотря на плачь, сына, и причитания жены.
Жена. Ее карие глаза не покидали Григория не днем, не ночью. Ведь она повлияла на его решение покинуть мир и уйти в монастырь.
Она была не готова, не поняла, не поддержала. А он был готов ждать «обращения» любимой сколько угодно. А дождался того, что любимая бросила «ударившегося в религию» мужа, и сына забрала. Тогда Гриша стал перед выбором дальнейшего пути. Жениться на другой? Какой смысл, к тому же любит он только ее. Жить одному? Скучно и тоже бессмысленно. Лучше уж в монастыре с братией. Отдал тогда Гриша кота соседке, закрыл квартиру, забрал документы и пошел проситься в ближайшую обитель.
Вечерело. Холодное небо то здесь, то там покрылось яркими всполохами заката, встречный ветер усиливался, под надежными армейскими ботинками похрустывали льдинки, в лицо задувало мелким снежком. Лямки рюкзака еще утром такие удобные, стали давить на плечи, как кандалы. «Вот теперь чувствую монашеское житье, как в книжках, а то пришел в монастырь, а там мне прямо санаторий!» – вспоминал Григорий, пытаясь разогнуть озябшие в теплых рукавицах пальцы.
В монастыре к молодому послушнику сразу проявили всяческое внимание и гостеприимство. Настоятель стал хлопотать об устройстве его в семинарию и пророчил скорый постриг и быструю карьеру: «Вот увидишь, к сорока годам архимандритом будешь! Нам талантливые насельники нужны!». Братья тоже отнеслись к новому послушнику ласково. Все как на подбор Бог наградил хорошим характером. Всех можно было назвать «не плохие ребята». Стариков в монастыре почти не было, по достижении пенсионного возраста монахов отправляли «на покой» в скит. В том скиту жил местный «старец» Герасим. Был он духовником монастыря и в частности духовным отцом настоятеля. Приходил в монастырь старец по Великим праздникам всегда пешком за несколько километров.
В один теплый осенний день, когда Григорий нес послушание на кухне, его срочно вызвали к настоятелю. Теряясь в догадках, послушник направился в «красную» келию, там он впервые и увидел отца Герасима. Внешность старца поразила необычностью, один в один сказочный гном. Очень маленький, сбитый, с длинной коричнево—седой бородой, он серьезно буравил послушника взглядом. Сходство с гномом оказалось настолько близким, что Григорий с порога, подскочил и перекрестился, шепча слова молитвы. Подумал было, что нечистый над ним смеется, мерещится.
Рядом с «гномом» стоял настоятель, с явно расстроенным выражением на строгом лице.
– Подойди, Григорий, возьми благословение у отца Герасима,– сказал он сурово.
Григорий подошел к старцу, подставил под благословение скрещенные руки и голову, хотя наклониться до его уровня рослому парню стоило труда. Затем так же подошел к настоятелю.
Благословив, отец Тимофей со вздохом объявил:
– Григорий, ты пойдешь с отцом Герасимом в скит, и будешь там подвизаться.
– Но