огнями на вывеске, плечи обнажив девушки с плакатов пальчиком манят. Приглашение принимаю и в темноту коридоров погружаюсь.
Дым, огонь и пьяно дёргающиеся тела под бой барабанов, словно Ад, но грешники почему то не воют, а улыбаются. Ягодицами крутят женщины, выставляя на показ чем наградили их матушки, а в глазах пустота и влажная холодность. Крылья раскрыты, хлопают, перья летят по воздуху. Но есть и те, у кого сложены, к телу прижимаются боязно. Голова кружится от обилия такого глупости, от чувства невыносимой радости и тоски по дому неожиданной. Для чего людям Рай, если им Ад так нравится?
Ядом разноцветным люди людей почуют, в дыме словно в океане купаются, демона не замечают, не чувствует. Сквозь пальцы пропускает он перья чужие ласково. Вот где обитель чёрта хвостатого, вот где врата в преисподнею.
Стаканы жалобно шепчутся, тянусь за своей порцией. Горячая смола пьянящая, за греховное падение опрокину стопочку. На танцпол, меж тел пробираюсь, кожа о кожу трётся, запах пота всюду и духов дешёвых. Прижимаюсь к одной барышне, с крыльями длинными, рыжеватыми. Купаюсь в их оперении.
Вдруг хватают меня за руку, дёргают в сторону невежливо, я заинтересован такой наглостью. Стена упирается в спину, передо мной лицо злое, перекошенное. «Ты зачем девку чужую лапаешь?» – гаркает мужик с глазами отмершими. Я лишь улыбаюсь в ответ, желая остаться вежливым. Демон – это не варвар приличий не знающий.
Человек с взглядом мёртвым рычит по волчьи, по лисьи повизгивает. Тянет к выходу, я иду за ним заинтригованный, что ещё хочет сказать мне это двуногое с крыльями прогнившими?
На улице, под покрывалом пыли душной, его ожидают помощники. Вместе мы в переулок заходим. Перья у детей божьих серо-чёрные, щёки бульдожьи, бровями лоб подпирают. Улыбка им моя не по вкусу. Ударом кулака на землю валят тело моё худосочное. Тело без сердца, с кровью стылою.
Боль родная, боль долгожданная, как по тебе я соскучился, сестра моя ненаглядная. Шипит, из недр поднимаяся, сапогом медвежьим из моего живота вырываемая.
Я поднимаюсь её силой наполненный, надоели мне шуты эти до коликов.
Крылья серо-чёрные под пальцами ломаются. Осколки костей розоватые в кожу впиваются. Стонут души в телах поверженных, люди же ещё не поняли, что ими сейчас потеряно. Неверяще по сторонам они оглядываются, друзей по несчастью не узнавая, как дышать забывая, как ходить не понимая. Всему им учиться теперь заново, а потом умирать в мучениях, и в Аду мёрзнуть огненном.
Демон с рук перья стряхивает, ими же кровь вытирая. Рубашка навсегда испорчена. На улицу людную выходит и сразу в пёстрые крылья взглядом впивается. Обладатель их пьяно смеётся по телефону разговаривая, к нему то демон и направляется.
Демон раздражён, он не церемонится, просто в сторону двуногого счастливчика оттаскивает, пальцами, ногтями в крылья впивается. И в следующее мгновение с обладателем их сливается.
Забрав