остальные, оглядывая Крюка в его новенькой форме с новенькими погонами, на которых светилось по две звёздочки.
Никогда больше на следствие в мундире не выеду, поклялся себе Крюк, ненавидя в эту минуту парадный свой вид, хотя несколько часов назад в вертолёте чувствовал себя отменно и даже радовался, что не послушал товарищей и не стал маскироваться в гражданскую одежду.
Так он стоял в кругу приехавших буровиков, не зная, что им ответить, но тут сзади раздался усталый голос мастера:
– Что к человеку пристали?..
Стало тихо. Мужики посерьёзнели, почувствовав настроение мастера и догадываясь, что всё это неспроста: необычная тишина на буровой, безлюдье, милиционер…
– Дело такое, – помолчав, сказал Петухов.– Прихват мы ликвидировали, наверное, уже слыхали. Свиридов, сейчас на вахту, делай спуск и забуривайся. Остальные – отдыхать. И… и если вертолёт будет, поможете погрузить… – Петухов помолчал, не зная, как лучше сказать, что погрузить, потом произнёс: – тело Ляхова… – Посмотрел на следователя, добавил: – Дело это такое, вот товарищ следователь прилетел, будет разбираться, так он просит, чтобы вы пока помалкивали и не трепались по рации, если кто доберётся, так как Ляхова кто-то застрелил…
– Шутишь, – улыбаясь, сказал Свиридов. – Ну, мастер…
– Какие шутки! – взорвался Петухов. – Какие шутки… Ну, чего стоите, расходитесь…
Мужики стали неохотно расходиться, а Крюк, наклонившись к Петухову, спросил:
– Это что, новая заездка?
– Да.
– А кто был, тех куда?
– Домой им надо ехать, – устало произнёс Петухов. – Домой.
– Нельзя, товарищ Петухов, – твёрдо сказал Крюк. – Ни одному человеку я не разрешаю покидать буровую до полного выяснения обстоятельств убийства.
– А что делать прикажете? У людей законный отдых, да и места на буровой всем не хватит, продуктов в обрез…
– И всё же я приказываю всем остаться. – Крюк покраснел. – Нужно всех задержать… Хотя бы на день. Это… это приказ.
Петухов вздохнул.
Договорившись, что на ночь новая заездка потеснится, разместят мужиков, часть переночует в автобусе, и решив вопрос с питанием, Петухов вызвал базу и сообщил Безбородько о приказе следователя. Безбородько долго раздумывал, потом, вздохнув так же тяжело, как вздыхал Петухов, слыша просьбу-приказ следователя, сказал:
– Ничего не поделаешь, надо – значит надо… – добавил: – Нет там рядышком этого лейтенанта?
– Вышел.
– Что он, в посёлке не может допрашивать?
– Не знаю, Владимир Владимирович.
Главный инженер помолчал.
И Петухов помолчал.
– Что-нибудь проясняется? – наконец спросил Безбородько.
И Петухов понял, что хотел услышать он в ответ, но только выдохнул в трубку:
– Говорит, что всех подозревать можно, даже меня.
– Тебя?.. Ну, держись там, Петрович. Слышь, так ты скажи ему, что всё время с нами был…
– Вы утром