протиснулась в коридор, вместе с ней вошла волна табака и подъездного запаха.
– Накурилась, – с осуждением сказала Танюшка.
– Я не в затяжку, – шуткой ответила Дашка. Танюшка ушла в комнату – к двери она выскочила в трусиках и накинутой на плечи кофточке. Ей вслед раздалось завистливое цыкание подруги – та была толстоватой и всегда завидовала ее фигурке.
– Проходи? Бутер хочешь? – спросила Танюшка.
– Не. Хочу, – невпопад ответила Дашка.
Танюшка снова выскочила в коридор и отдала второй бутерброд. Крепкий кофе моментально отбивал аппетит, ей уже не хотелось есть.
– Эх, была бы я парнем, я бы тебя…, – с ноткой зависти сказала Даша, провожая ее взглядом.
– Ага, – сказала Танюшка. – Ты ешь пока, я сейчас соберусь. Как там, тепло?
– Лето.
Танюшка кивнула своему отражению в зеркале. Хорошая погода была ей нужна. Не пошел бы весенний дождь только под вечер.
Она подвела глаза, накрасила ресницы. Ресницы были рыжеватыми, ей это не нравилось, как не нравилась и их куцесть. Посмотрела на помаду, потом подумала, что скромность ей больше к лицу. «Пожалуй, сегодня не нужно больше», – решила она. На секунду ей стало жалко томящуюся в коридоре Дашку, но потом она вспомнила, что у той есть бутерброд.
«И никаких джинсов», – решительно сказала она. Короткая юбка была не по сезону, но в тему. Белые носки дополнили ансамбль. Две резинки перехватили волосы, превратив ее в наивную восьмиклассницу.
– Оу, – растерянно сказала Дашка, когда она вышла в коридор. – Ты чего это? Такая секси…
– Фигня. Хочется, – ответила Танюшка, надевая туфли. – Пошли, опоздаем.
* * *
Он проснулся рано и понял – сегодня. Чутье, которое его никогда не подводило, заставило сердце яростно биться в предвкушении того, что случится.
Он уже неделю искал такой встречи. Злобный червь страсти грыз его – он был готов лезть на стенку и орать от сжигающего желания. Он не мог ходить по улицам – по-весеннему обнаженные ноги девочек невероятно возбуждали его. Он силой заставлял себя отворачиваться от очередной школьницы, но его взгляд тут же падал на следующую.
Больше терпеть было невозможно. Это должно было случиться сегодня – или он знал, что произойдет по-другому. Он забьется в ванну и перережет себе вены. Он это видел не раз в своих снах-кошмарах.
И лучше, чтобы девочка была рыженькой. Он всегда мечтал о том, чтобы она была рыжей – как та девочка из детства. Ее звали Света – он всю жизнь мечтал найти ее, чтобы показать, кто последний в том их разговоре.
Теперь он понимал, что тогда она пошла танцевать с ним от скуки. Даже не из жалости к худенькому прыщавому недоноску – именно от скуки. Ее, умницу, но отнюдь не красавицу, парни обходили стороной – боялись показаться глупее. Он не боялся – однако на него она даже не смотрела.
Когда