Германию. Но он никуда не уехал и до 1933 года возглавлял Институт физической химии и электрохимии в Берлине. Но, правда, отрастил бородку, чтобы его не узнавали, хотя это было глупо. Ни одна страна не предъявила ему официальных обвинений, но пятно осталось до конца жизни, как запах хлора в воздухе. Впрочем, все запахи довольно быстро испаряются.
Как оценивать деятельность Габера, историки спорят до сих пор. Его метод получения аммиака фактически спас от голода миллионы людей еще при жизни ученого, да и сегодня продолжает кормить миллиарды. Это делает Габера героем от науки, ставит в один ряд с теми, кто изобрел вакцины от смертельных болезней. Но Габер также придумал один из, пожалуй, самых страшных видов оружия и спокойно применил его для убийства людей. Как оценить это в моральном плане? Все усложнилось еще больше, когда в 1918 г. Габеру была присуждена Нобелевская премия по химии. Это укрепило его статус научного гения, но из-за протестов общественности он не получил медаль в ходе официальной церемонии. Вручения награды ему пришлось ждать почти целый год, и получил он ее не из рук короля Швеции.
Однако такое пренебрежение не беспокоило самого Габера. По его мнению, то, что он сделал, он сделал для своей страны, и это все оправдывало. Он продолжал служить Германии и после войны. Например, чтобы ослабить бремя контрибуций, пытался выделить золото из морской воды, организуя на круизных судах секретные лаборатории. Идея может показаться смешной, но ведь он получил удобрение из воздуха!
Также он продолжал втайне работать над созданием химического оружия. Чтобы отвести от себя подозрения, он заявлял, что ищет способы уничтожения существующих запасов отравляющих газов или их превращения в инсектициды. Но если кто-то сомневался в его преданности химическому оружию (или рассчитывал обнаружить у него угрызения совести), тому стоило бы посетить его лабораторию, где он хранил в рамочке статью из газеты (по слухам, с автографом кайзера) о первом в мире успешном применении газового оружия под Ипром.
После войны Карл Бош тоже оказался в затруднительном положении. После капитуляции Германии в 1919 г. французы потребовали предоставить им возможность «проинспектировать» аммиачные заводы BASF – якобы чтобы удостовериться в прекращении производства взрывчатых веществ, но на самом деле чтобы украсть технологию. Однако каждый раз, когда инспекторы стучали в дверь, рабочие Боша останавливали машины и бросали инструменты, так процесс никак не удавалось отследить. Кроме того, во время инспектирования рабочим «чертовски не везло»: важнейшие клапаны и аппараты обязательно отказывали, и куда-то пропадали лестницы, с помощью которых можно было добраться до того или иного узла. В какой-то момент исчезли абсолютно все лестницы. Бош ни разу не отказал посетителям, но каждый их приход превращался в фарс.
Недовольные и рассерженные инспекторы вызвали Боша (который к тому времени находился в верхнем эшелоне руководства BASF) на переговоры в Версаль, чтобы обсудить технологию