двором, где обычно играли в небольшом, разбитом прямо под её окнами, чистеньком и уютном садике, дети. Королевские отпрыски.
Вот и сейчас, после того, как Маргарет впустили в высокие и просторные – не то, что у неё! – покои, королеву она застала в третьей комнате, у стрельчатого широкого и высокого окна, смотрящей куда-то вниз.
Маргарет приблизилась на положенные этикетом пять шагов. Присела в реверансе:
– Ваше Величество!
Королева не сразу оглянулась. А оглянувшись, вдруг вместо приветствия приказала:
– Подойдите ко мне, леди. Плевать на этикет – становитесь прямо сюда. – леди Наина указала на место в футе от себя. Леди Рашель осторожно подошла, радуясь, что кринолины давно отменили, и только упрямая ретроградка леди Ханна упорно не желает отказываться от этой моды – возможно, пытаясь таким образом оставаться в тенетах ностальгии по прежним временам. Или просто выказывая таким образом протест тенденциям – надо признать, быстроменяющимся! – очередного витка столичной моды. А вот нынешние, почти свободные, и удобные платья позволяют стоять буквально – вот именно почти вплотную друг к другу. Иначе им у окна вдвоём бы и не поместиться.
– Взгляните. – жест тонкой мраморно-белой руки, нисколько, впрочем, худобой её изящную линию не портившей, указал на трёх девочек и старшую горничную, возившихся сейчас внизу, у скамейки, на которой были разложены куклы и кукольный домик, с распахнутым нутром, обнажавшим сейчас банкетный, он же – парадный зал. В котором всё, как поняла Маргарет было приготовлено к обеду: расставлены чашки и тарелки. И дочери короля, их высочества – девочки девяти, семи и шести лет – как раз раскладывали вилки и ножи, что-то оживлённо приговаривая.
С минуту никто из женщин ничего не говорил.
Убедившись, что леди Рашель вполне прониклась духом мирной игры, царившим внизу, в десятке ярдов, королева отошла от окна, и проследовала к трону. На который, осторожно взойдя по трём ступенькам, и очередным явно отработанным изящным жестом чуть придержав подол платья. Уселась. Нарочито медленно и спокойно. Леди Рашель не осталось ничего другого, как снова встать перед этим троном в положенных пяти шагах, и снова склониться в реверансе. Молча.
Королева, долго и – странное дело! – с явным одобрением рассматривавшая стройный стан, красивое лицо и пышные волосы соперницы, тоже не спешила начать диалог. Затем соизволила чуть улыбнуться:
– Вам нравятся дети?
– Да, миледи. У вас очень милые дочери. И смышлёные и крепкие сыновья.
– Да, смею надеяться. Правда, я считаю, что его Величество напрасно взял в сегодняшний поход нашего старшего – Дэниэля. Впрочем, он – король, ему и решать. А младший сейчас на занятиях. Кажется, сегодня он изучает бой на рапирах. – и, внезапно, без всякого перехода, – Так вот, миледи. Я позвала вас именно сейчас потому, что наш король, да хранит его Господь, уехал. Следовательно, нам никто не помешает.
Мне хотелось показать вам это. – чуть заметный кивок и глаза,