Государево…
– Пусть к великому князю идут, – внутренне насторожась, беззаботно ответил Волчар. – Я ж не государь.
– Допрежь великого князя им ты нужен, – возразил Прозор. – Ну?..
– Чего это я-то именно? – всё ещё строптиво ответил Некрас.
– А они сами тебе скажут. Ну?
Витязь заколебался. А ну как и впрямь государево дело какое… Пренебреги – и потом аукнется. Да и любопытно стало. Что-то скучно было в последние дни в Киеве-граде… Хоть какая-то новость.
– Ладно. Да ты хоть намекни, что за дело-то?
– Важное дело, – туманно ответил чародей, вставая. – Войское дело. Почётное. Справишь – будешь в числе первых не только в дружине – на всей Руси.
Витязь скривился, как от кислого яблока – с детства не терпел, когда за несправленное дело сулят золотые горы. Плохо кончалось всегда.
Тут возникла иная мысль. Неуж чародей использовал родную дочь, как приманку? А ну как она ему и не дочь вовсе? И всё это было задумано с самого начала?
Да нет. Дочь. Они тут живут уже два года. Такой глубины игру ради Волчара затевать – всё одно, что кузнечным молотом мух бить. Её бы тогда к самому князю великому подставляли, благо Владимир Святославич женолюбив достаточно и притом неразборчив. Уж в этих-то тайных делах Волчар разбирался – отец учил кое-чему.
Хотя… может, они к князю через Некраса… ну и глупо. Есть множество витязей, гораздо более к Владимиру приближенных.
Прозор, меж тем, нагнулся и, нашарив на полу кольцо, откинул ляду. Из провала пахнуло знакомым запахом земли и чуть подгнившего дерева.
– Слезай.
В подклет вела крутая лестница. Внизу было темно. Прозор спускался следом за витязем с горящей лучиной в руке. Огонёк трепетал, разбрасывая причудливо-рваные тени, хотя сквозняка и не было. Захлопнулась ляда, заставив пламя рвануться в сторону.
В лазе было низко, – чупрун на бритой голове Волчара то и дело задевал за верх, осыпая за ворот землю и заставляя ёжиться, ровно мышь на морозе. Пол тож был неровный. Несколько раз витязь споткнулся, последний раз особенно сильно, мало не полетев наземь. Выругался, помянув богов, мать чародея и все на свете подземные ходы.
– Здоров лаяться, – несмотря на повязку, можно было понять, что Прозор говорит с одобрением. – Ни одна нечисть тебя не одолеет.
– А что, здесь нежить водится? – мгновенно остановился Некрас. Мгновенно пришли на ум всякие страсти вроде оглоданных костей и загубленных душ. Мелькнули перед закрытыми глазами оскаленные и жёлтые клыки, шерсть и чешуя, что-то когтистое и, одновременно, копытно-рогатое.
– Да ты не бойся, – с коротким смешком ответил чародей. – Нас они не тронут, даже если и есть.
Волчар вскипел было – чародей посмел сказать, будто витязь боится! Но Прозор уже вновь подал голос:
– Всё, пришли уже, снимай повязку.
Волчар стряхнул с головы надоевшую тряпку и огляделся.
Пещера.