посовещавшись, резервисты увязались за покупателями.
В коридоре, где проходили комиссии, улучив момент, Саня как мог более браво, подскочил к майору:
– Товарищ майор, разрешите обратиться, – отчеканил, как учил дядя.
– Да, слушаю, – как-то растерянно и не по-военному отозвался майор.
– А вы музыканты?
– Музыканты.
Тут вынырнул Воробей:
– А если мы попадём в вашу команду, мы тоже будем музыкантами? Я на горне могу, а он, – Воробей кивнул на Мишку, – на барабане.
– Будете, – сразу согласился майор, – все будете музыканты.
– Возьмите нас, пожалуйста, – запричитал Воробей, – мы уже две недели здесь сидим, никуда не определяют.
– Хорошо, я попробую, – майор достал блокнот, – фамилии как?
Все по очереди назвались, главный музыкант записал и ещё раз сказал, что попробует их взять к себе.
На радостях наша компания кинулась в резерв, смотреть и выбирать других покупателей больше не хотелось.
– Ребята! – заорал Воробей, ворвавшись в комнату. – Нас берут в музыканты, я буду горнистом, Мишка барабанщиком, а Васька на гармошке играть, – на чём будет играть Саня, новоявленный горнист не придумал, да это было и неинтересно никому.
– Служить будем в Москве, – почему-то решил Воробей, – на парадах ходить и по телику выступать, – несло горниста, – главный ихний, майор, так и сказал, – врал без застенчивости Воробей, – только подучат немножко и на парад, во повезло, и от дома недалеко, наши деревенские будут приезжать, на нас посмотреть, только бы не передумали.
Дальше все стали наперебой обсуждать подвалившее везенье, пророчить хорошую службу, а может, даже известность, так как по телику будут показывать часто. Даже Мишка Косарев оживился и изображал, как он будет ходить по Красной площади с барабаном. Часа через два всеобщего возбуждения и ликования в дверях появился посыльный с листком бумаги и начал выкрикивать фамилии. Список был большой, но, к всеобщей радости, фамилии самых старших резервистов, в числе кандидатов в музыканты были, названы, всех, кроме Васьки, но в суматохе этого никто не заметил. Компания ринулась на первый этаж, прихватив свои пожитки на всякий случай.
По-быстрому прошли очередную медицинскую комиссию, как-то формально: «Жалобы есть?» – «Нет». – «Свободен, следующий». По одному начали заходить в кабинет, где заседал необъятный майор с личными делами призывников, кто-то из военкоматовских и милицейский капитан.
– Приводы в милицию были? – спрашивал милиционер. – Родственники судимые есть? Уголовные дела на кого-то из родственников возбуждались? – после получения отрицательных ответов капитан бегло просматривал личное дело и отдавал папку майору-музыканту.
Тот клал папку в общую стопку и говорил:
– Команда двадцать шестая, ожидай в коридоре.
На этом процедура записи в музыканты заканчивалась, кто на каких инструментах