говорить, ты холост, и ни что не ограничивает тебя в поведении.
– Эх вы, глупые вы еще, по сути, мальчики! Да я бы все отдал бы за таких милых, заботливых, любящих девушек, как ваши! – вздохнул мечтательно Август.
– Вот бы и не подумал, что наш Август завидует нам, хоть в чем-то. Он – который никогда не был ни в чем ущемлен, – прошептал Тош.
– Вы не правы, друзья!
– Так скажи, Август, чего тебе больше всего не хватает в жизни?!
– Прежде всего, настоящих друзей! А еще… Как любой мальчишка, я всегда мечтал о приключении, которое бы так сильно меня захватило, что мне ни за что, не захотелось бы расставаться с ним!
– Август, широко мыслишь. Об этом мечтали все. Но, как и всем – нам, вскоре пришлось осознание, что жизнь это и есть одно большое приключение. Надо принимать каждый ее день, как должное. Не кидаться грустными днями, а желать каждый день веселья, ибо все в жизни должно находиться в гармонии! – подытожил философски Тимур, на что все друзья затихли, и переглянулись.
– Да-а-а, – протянул Тош.
– Твоя Эйриния явно хорошо действует на тебя! – добавил Тар, на что оба заулыбались, а Тимур продолжил:
– Да ладно вам ребята! Да-а, я люблю свою Эйринию, и она моя опора и поддержка в борьбе с закостенелостью нашего рабовладельческого мира!
– Слышали, слышали… Говорят ты вовсе отменил его?! – повернулся к нему Тош.
– Не только отменил, но и ввел преследование для тех, кто посмеет лишить другую мышь свободы и обречет на рабские кандалы!
– Молодец Тимур, но как ты догадываешься, этим указом не отменить рабство!
– Конечно Тар! Я прекрасно это осознаю, и специально для воспитания молодежи и детей, открыл во всех уголках страны бесплатные школы, где всем преподаётся равенство.
– Как бы мне хотелось, чтобы все твои усилия принесли плоды, – вздохнул Тош.
– Не будет больше детей, которым придется вынести все муки рабства, – начал Тош, но повернувшись к Тимуру, увидел на палубе выше них, ненавистного ему капитана Горла, и он, не сводя с него глаз, изменившись в голосе, проговорил:
– Уже темнеет, пора послушать сказочку на ночь, и спать, – препроводил Тош троих друзей в капитанскую каюту.
А сам, дождавшись пока они уйдут, кинулся к Горлу.
– Слушай ты крыса, может уже хватит за всем наблюдать и всюду подслушивать?! – кинулся он к нему, приставил указательный палец к его груди.
– Мне осточертело видеть твою наглую рожу! Я до сих пор терплю тебя по просьбе Малии! А так бы давно полетел у меня за борт! – прорычал Тош, весь покраснев.
Горл спокойно, убрав от себя его палец, отвечал:
– Мне очень жаль…
– Тебе жаль! А мне тебя ни сколько! Лучше выполняй свою работу и помалкивай!
– За всю свою жизнь я совершил много зла, и заслуживаю твоего презрения и недоверия, но я…
– Что, что ты?! Ты обычный работорговец, и больше ни кто?! – сказал, как отрезал Тош.
Не желая