что ты тоже не «подарок», но я отец – я должен быть мудрее, … амбиции эти. Никогда в жизни я тебе этого не говорил, чувствовал, что не прав, а не говорил. Прости меня, я был слишком требовательным к тебе, хотел, чтобы из тебя получилось то, что не получилось из меня. Да не учёл, что каждый человек – это индивидуальность и нельзя из него слепить то, что захочешь. Да, я был вечно недоволен, но это было внешним. Я люблю тебя сынок и искренне желаю тебе всего самого лучшего. Смотри, только …, вот опять нравоучения. Прости…
– Здравствуй, доченька. Какая ты красивая, а я-то переживал… Не печалься так, рано или поздно это должно было произойти. Прости и ты меня. Я пытался вмешиваться в твою семью, хотел, чтобы вы жили по моим порядкам. Глупец. Нет, нет, Сергей, зятёк ты мой, что встрепенулся? Это я о себе. Простите меня. Будьте счастливы…
– Никак не ожидал тебя увидеть, незнакомец. Прости, это из-за меня произошла та авария, после которой твоя жена осталась инвалидом. А вот и она. Простите меня. Не хватило у меня тогда духу признать свою вину, да и оплачивать все расходы пришлось бы мне. Простите меня, низко я тогда поступил…
– Здравствуй, Валентин. Как ни странно, и ты грустишь. Прости меня, это я тогда тебя оговорил и с финансовым отчётом я тебя подставил. Подлый я человек, занял место, которое предназначалось тебе… Прости…
– Вениамин Петрович, простите, это я тогда подговорил Валерку свидетельствовать против вас. Не сделай я этого, то не получил бы тот участок земли под строительство. Простите, мне и при жизни не давал покоя тот поступок, а сейчас тем более. Да, я предполагал, что вы знали об этом. Хороший вы человек, простите меня…
– Маша, привет. Прости меня, подло я тогда поступил… Славка, и ты прости, да понимаю, что ты давно простил, только тяжело мне… Как же я могу всё исправить? Сколько вас? Господи, да почему вы все …, и глаз-то нету, а вы все передо мной. Что делать-то? Простите меня люди добрые! Тяжело мне, выть хочется. И нет уж ничего, а болит всё!
Чудо
Густая тьма, невольно поднятые вперёд дрожащие руки, ощупывают воздух, ноги шарят мелкими осторожными шажками, полная тишина. Справа появилось еле различимое свечение, которое усиливаясь, превратилось в пару пристальных глаз. Мрак порождает страх, а страх превращается в сковывающий ужас, что-то прикоснулось к спине – содрогнулось всё тело, что-то ущипнуло за плечо, что-то потянуло за руку, застывший крик вырвался наружу. Вдруг далеко впереди показался лучик света, всё тело инстинктивно направилось к нему, ноги вначале осторожно, а затем быстрее и быстрее побежали, что спасение именно там сомнений не возникало. Изнутри звенящей тишины стали проявляться глухие нарастающие удары, напоминающие ритм сердца, они усиливались, ускорялись и вскоре заполнили всё пространство. Огонёк приближался, становилось светлее, вдруг раздался родной умоляющий голос, позвавший по имени, что-то заныло внутри, застонало, но вселившийся ужас,