приходится остановиться и поболтать из вежливости.
«Привет».
«Привет».
(говорим попеременно я и Фома)
«Как дела?»
«По-всякому».
«Вы как здесь?»
«Да вот, по делу, а ты?»
«Тоже. На работу».
Мы с Фомой немало удивлены, потому как никогда не знали за Б. такой слабости.
Фома:
«На работу?»
«Да».
«Где-то сторожем?»
(время около пяти вечера)
«Нет, здесь во дворце. Я преподаю, веду кружок».
(вышеуказанное удивление умножаем на десять; но виду не подаем)
«Да… интересно… а что за кружок?..
(мы и не подозревали, что до сих пор существует это милое сердцу словцо)
«Кружок сужения сознания».
Я или Фома, не помню:
«Как?»
«Кружок сужения сознания».
«В смысле?»
«КСС. Кружок сужения сознания».
«И это кружок… в смысле, этот кружок, в смысле такой кружок, с таким названием находится вот здесь, во дворце, куда мы ходили, когда были пионерами?»
«Да, кружок, вот здесь, во дворце».
Пауза. После паузы:
«И это вполне официально, да? В смысле (извини), со всеми бумагами, разрешениями?..»
«Есс-стественно. В смысле».
«Я просто тоже преподаватель, мне интересно… хм… и часто у вас занятия?»
«Раз в неделю».
«Ну ладно… то есть… нет. Сейчас… (пауза) А чем вы там занимаетесь?»
«По-моему, название говорит само за себя – сужением сознания».
Я замечаю, что Фома нервничает. Видно, что с одной стороны, его жжёт желание побыстрей добраться до места назначения, а с другой, очень хочется, прямо сию же минуту, не сходя с места, добраться до самой сути услышанного.
А вот чем занимаются в кружке, я расскажу чуть позже.
***
Фрагмент главы из романа Сыча.
«Милая княгиня! – писал несчастный. – Зная Вашу потребность в свежих впечатлениях и неистребимое влечение ко всякого рода рискованным предприятиям, хочу, прежде чем Вы отправитесь в свой voyage, самым серьезным образом предостеречь Вас от возможного решения воспользоваться услугами „Цыганских авиалиний“ („Ром Авиа“), как это произошло со мной. Упаси Вас Бог! Я и сам, часто ищущий на одно место (pardon!) приключений, однажды попался на эту удочку. То был небольшой в сотню мест самолет. Лишь только я вошел в салон, как понял, что в поисках острых ощущений зашел уж слишком далеко: какие-то пестрые тряпки, которыми был завешан весь салон, сопливые ребятишки, ругань, дикая, бьющая по ушам музыка… Я удивляюсь, как сей аппарат вообще взлетел. Помню как однажды, когда мы в очередной раз находились в воздухе (это „в очередной раз“ вам скоро станет понятно), по проходу между креслами, от кабины вечно пьяных пилотов в сторону хвостовой части пробежали, обгоняя друг дружку, две огромные, бурые крысы. „Крысы бегут с корабля!“ – мелькнуло у меня тогда, и, очевидно, не только у меня,