попали в просторный холл с множеством приоткрытых дверей.
– Кто-то обещал, что будет страшно, – недовольно сказала Нина. – Но, кроме грязи, вони и Криворотова, тут ничего пугающего.
– Если я обещал, значит, будет.
Тифон крепко схватил ее за руку и потянул обратно в темноту, дальше по коридору. Мы отправились за ними.
Наверху запустение и затхлость чувствовались сильнее, чем на первом этаже, где, казалось, все находится в почти рабочем состоянии. Стены во многих местах были расписаны граффити, в нескольких помещениях мы наткнулись на выбитые стекла и использованные шприцы. Металлическое покрытие пола вибрировало под нашими ногами.
Наконец мы попали в застекленную мелкими квадратными окошечками просторную залу. После коридорного мрака от белого света наружных фонарей в ней было почти светло. Кругом завалы железяк и хлама, но по центру доступный проход. Мы немного огляделись, сделали пару шагов и вдруг одновременно остолбенели.
В блеклом свете среди темных перекрестий металлических балок у потолка на длинной толстой веревке безвольно болталось человеческое тело.
Зоя ахнула и схватила меня за руку. Но не успел я и сам сделать глубокий вдох, как Леха громко, по-женски истошно завизжал и бросился назад в коридор.
– Идиот, что ли? – Трифонов зло поймал его за шкирку и тряхнул. – Забыл про охрану?
– Забыл, – выпучив глаза, усердно закивал Леха. – Все забыл. Напрочь. Стремно-то как!
– Это человек? – неуверенно спросила Зоя.
– Иди убедись, – кивнул в сторону повешенного Тифон.
– Теперь понятно, чем так воняет, – довольно равнодушно, а может, просто делая вид, что ей безразлично, чтобы перед Трифоновым выпендриться, сказала Нина.
Мне стало не по себе. Особенно после того, как она напомнила про запах. Я его тоже почувствовал – тошнотворный, сладковатый, гораздо более острый, нежели прежде.
– Ну что? – усмехнулся Трифонов. – Кто тут смелый?
– Не я, – выпалил Леха. – Ненавижу такое. Я лучше в коридоре покурю, чтобы запах забить.
Мироновы осторожно, но довольно решительно двинулись вперед. Я за ними. Медленно, не в силах оторвать взгляд от мрачного силуэта.
Он висел к нам спиной, совсем худой, в черном капюшоне, с какими-то чересчур прямыми ногами и руками. А голова, наоборот, была круглая и очень большая. Совсем непропорциональная телу.
Зоя остановилась метрах в двух и принялась разглядывать повешенного, а Нина нагнулась, подняла что-то с пола и кинула в него.
Повешенный закачался и стал медленно поворачиваться к нам той стороной, где у него лицо. Выглядело это ужасно, и лишь понимание того, что позади стоит Тифон, удерживало меня от позорного бегства. А когда тело все-таки докрутилось, нашим глазам предстало белое безносое лицо с большими черными глазницами и нарисованным широким ртом.
Нина непроизвольно вздрогнула, а Зоя, резко отпрянув назад, до боли вцепилась мне руку. Чему я был только рад, потому что сам не знал, за кого схватиться.
– Боже! –