рту ни хлебной крошки, воскликнул, радуясь:
– Не знак ли это – вставать и спешить далее? Ничто так не бодрит, не будит, как пролившийся дождь!
И благодарил Бога за дождь.
Сын же царский страдал в своей золотой кроватке. И так говорил с тоской, глядя из окон на то, как набегает туча и проливается дождь:
– Кабы мне бегать под тем дождем!
На столах у царевича лежало великое множество закусок; были там икра, балыки, селедка и канапе, и сосиски, и суп с волованчиками, пирожки и гренки с сыром, и различные овощи с приправами, фрукты и пирожные, торты, шербет и конфеты.
Приезжали во сверкающий царский дворец уральские казаки, привозили подарки из далекой Сибири. Бородатые кавалеры Георгия вносили блюда с осетрами, выкатывали бочонки с икрой свежайшего посола. Большая честь была для казаков свой первый улов на сибирских реках отдать царю и царевичу. Переливалась под хрустальными люстрами янтарная икра, и были почетными гостями белуга и семга невероятных размеров. Радовались здоровые, розовощекие сибирские казачки своим же подаркам и щедро наделяли всех икрою и рыбой – пудами везли казацкую добычу.
Потчевал и царь гостей-казаков – им выносили всякие угощения, наливали чистой водочки – пили они за здоровье царского дома и пели и плясали перед царевичем. Уговаривали самого царского сына подгулявшие казачки:
– Попробуйте рыбки нашей, отведайте икорочки! На всем свете не найдете такого лакомства.
Царевич же отворачивался.
Печальным сидел он за столом, и блюда оставались нетронуты.
Тогда начальник крымских виноградников наклонялся к самому государю:
– Не выпьет царевич для аппетита вкусного моего винца? Ах, моя «Массандра»! Она любого заставит покушать.
Предлагали вина царевичу – он со вздохом отказывался.
А плут, вернувшись к родителям, махнул рукой на всякую работу. Смастерил он себе новую дудочку. Не отходила от Алешки счастливая матушка, вся в слезах от радости:
– Не отпущу более от себя, не отдам кровиночку. Пусть рядом со мною ест, пьет Алешенька, пусть, пусть играет себе на дудочке!
Соседи, слыша с утра до вечера частушки, которые распевал мальчишка, жалели его родителей:
– Видать, на роду написано пропасть непослушному! Увело его с дороги прямой по колдобинам, по рытвинам. Что же будет потом с малым, коли сейчас разбойничает?
И сердились – просвистел он им все уши своею дудочкой. Лишь дурачок Теля радовался возвращению плута. Никуда он не отходил от товарища, глядел ему в рот да приплясывал.
Вернулся домой потаскушкин сын и застал пустой свою избу – куда его мать подалась, никому было неведомо.
Пожалели его в деревне. Сшили всем миром порты и рубаху, сплели лапти – и отдали прислуживать пастуху. Ранним утром пастух будил малого, гнали они стадо в поля, к густым подлескам. Разбредались коровы – и уходил в тень пастух, волоча за собою кнут. Малому же как-то сказал:
– Сделай себе дудочку. Славно слышать пастухову свирельку.
Алеша сделал себе