ни оружия, ни сумочки. На какое-то время он впал в ступор, а затем спросил:
– Это твой револьвер?
– Да.
– И ее сумочка?
– Не моя же.
Он озадаченно посмотрел на меня:
– Что за черт? Ты готов сознаться в убийстве?
– Я открыл карты, которые мне выпали, – сказал я. – Больше я ничего сделать не могу. Тебе принимать решение.
Он крикнул копа, стерегущего ворота. Когда тот подошел, Ретник велел ему быстро найти Пульского.
Пока мы его ждали, Ретник снова посмотрел на оружие и сумочку, не притрагиваясь к ним.
– По-моему, у тебя теперь просто нет шансов, сыщик, – сказал он. – Тебе точно конец.
– У меня не осталось бы шансов, если бы я не приехал сюда, чтобы показать тебе улики, – ответил я. – Но так как я приехал, шансы у меня есть.
– Ты всегда закрываешь свой автомобиль? – спросил он, уставившись на меня и начав наконец шевелить мозгами.
– Да, но в ящике стола, где лежал револьвер, был дубликат ключей. Я не посмотрел, но держу пари – их там нет.
Ретник почесал щеку:
– Верно. Когда я искал оружие, то не нашел ключей.
Пульский пробежал через двор.
– Займись этим автомобилем, – велел ему Ретник. – Проверь все. Осторожнее обращайся с револьвером и сумочкой. Лучше дай посмотреть их Лэйси. Пойдем, – кивнул он мне.
И мы прошли через двор, поднялись по трем ступенькам, потом попали в слабо освещенный коридор с белым кафелем и характерным для всех коповских помещений запахом.
Миновав коридор, потом лестницу, потом еще один коридор, мы наконец оказались в помещении размером с курятник. Там были стол, два стула, шкаф для хранения документов и окно. Интерьер здесь напоминал сиротский приют – так же уютно и комфортно.
Ретник указал мне на жесткий стул, сам же пробрался за стол.
– Это твой кабинет? – спросил я с интересом. – Я думал, что тебе, как шурину мэра, выделят что-то получше.
– Не переживай за меня, лучше подумай о себе, – ответил Ретник. – Если китаянка была убита из этого револьвера и если это ее сумочка, тебе не позавидуешь.
– Ты так думаешь? – спросил я, пытаясь устроиться поудобнее на жестком стуле. – Видишь ли, минут десять, а возможно и дольше, я боролся с искушением выбросить револьвер и сумочку в море. И если бы я выбросил их, лейтенант, ни ты, ни все умники, что заботятся о правосудии в этом городе, не смогли бы ничего узнать. Но я решил дать вам шанс.
– Что ты хочешь сказать?
– Я не выбросил их, потому что они были явно подброшены в мой автомобиль. Все это завершает интригу. Если бы я выбросил их, ты уже не смог бы распутать дело.
Он склонил голову набок – все, на что он был способен.
– Итак, у меня есть оружие и сумочка. Но почему ты думаешь, что я распутаю это чертово дело?
– Потому что ты не будешь зацикливаться на мне, а начнешь искать убийцу, и этого-то он совсем не хочет.
Ретник долго размышлял, потом вынул портсигар и предложил мне закурить. Это был первый дружественный жест с его стороны за