не помню… прости…
Улыбка сбегает с моего лица, голос срывается. Но женщина лишь прикладывает палец к губам.
– Ш-ш-ш-ш-ш… Не плачь, моя радость. Тебе не за что просить у меня прощения. Ты жива! Ты здесь, со мной! Я так благодарна судьбе за все! Поэтому ни о чем не печалься.
– Тут новости показывали… Это правда? – Я киваю в сторону телевизора.
– Давай пока не будем об этом! Эти новости… они все такие печальные.
– Но это правда, да? Все эти люди погибли?
Женщина вздыхает и нервно сплетает пальцы рук.
– Да. Это правда. Ваш самолет следовал рейсом из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Спустя два часа после начала полета самолет рухнул на землю. – Лицо женщины моментально становится белым. – Пока еще не установлена причина, по которой случилось крушение. – Она нетерпеливо взмахивает рукой. И я снова слышу мелодичный перезвон ее браслетов. – Давай-ка я лучше попытаюсь рассказать тебе кое-что о твоем прошлом. Вдруг это поможет тебе вспомнить все остальное. Ты работаешь в художественной галерее. Тебе тридцать два года. Ты живешь в Нью-Йорке. – Женщина на мгновение умолкает. – Ну что? Вспомнила что-нибудь?
Я отрицательно мотаю головой.
– А Питер? Он мой муж?
Я сосредоточенно хмурю лоб, стараюсь представить себе тот мир, в котором этот мужчина находится рядом со мной. Ничего не получается! И, что еще страшнее, я не чувствую никакой близости с ним. Неужели он мой муж? Я погружаюсь в размышления. Он и я?
– Все! Хватит на сегодня умственных упражнений! – Мама решительным движением натягивает мне на грудь простыню до самого подбородка, словно я маленькая девочка. Потом наклоняется, целует в лоб, и я слышу, как она тихонько напевает тот же мотив, словно пытаясь успокоить меня. Будто эта мелодия есть тот бальзам, который прольется на мою душу и исцелит ее. – На сегодня хватит и того, что есть. У нас впереди много времени, чтобы потихоньку вспомнить все. Будем вместе оглядываться в наше прошлое и вспоминать. И постепенно ты получишь ответы на все свои вопросы.
Да, получу! Мысленно соглашаюсь я. Мы будем вместе вспоминать мое прошлое. И тогда, возможно, в один прекрасный день я вспомню все и смогу начать жизнь сначала.
Глава вторая
Сестра поправляет одну из трубочек капельницы, подсоединенной к моей руке, я открываю полусонные глаза. Мамы в палате нет, но ее присутствие все равно ощущается. На стенах развешаны многочисленные фотографии, на прикроватной тумбочке кипа фотоальбомов. По всей вероятности, в них заключено все мое прошлое. Они должны напомнить мне о том, кем я была до того ужасного мгновения, как меня выбросило вместе с креслом из объятого пламенем самолета и я очутилась на каком-то кукурузном поле, после чего впала в кому.
– Доброе утро, Нелл. Как себя чувствуете? – интересуется у меня медсестра.
– Разбитая вся какая-то. Пить очень хочу. И миллион вопросов.
Сестра улыбается и подает мне специальную кружку для питья с узеньким горлышком.
– Мы