Мод, обнаружившая в один из своих визитов, что я совсем не знаю букв алфавита, приложила немало усилий к тому, чтобы преподать мне первые уроки грамоты. Терпеливо объясняя значение букв и их сочетаний, она хвалила и поощряла меня, восхищаясь моей цепкой памятью и любознательностью. От её похвалы внутри меня начинали звенеть голоса райских птиц, отчего я старалась прикладывать ещё большие усилия в стремлении заслужить одобрение и ласку.
Отчётливо помню, как однажды во время нашего урока я так сильно рассмешила тётю Мод, что у той на глазах выступили слёзы, а из-за белоснежного надушенного платка, которым она прикрывала рот, донеслись невнятные хрюкающие звуки, вряд ли уместные для благовоспитанной леди.
Тем утром после завтрака я получила от тётушки задание прочесть вслух газетную заметку, в которой повествовалось об испытаниях огромного дирижабля «Лебоди», состоявшихся недавно во Франции. Газетная статья привела меня в сильнейшее возбуждение. Сама мысль о том, что может испытывать человек, поднимающийся в воздух и взирающий на бренную землю с высоты птичьего полёта, вызвала у меня восторг, граничащий с почти религиозным трепетом.
Не сдержав эмоций, я с благоговением и одновременно решимостью произнесла:
– Когда-нибудь я тоже обязательно стану испытателем и поднимусь высоко в воздух, как эти смелые джентльмены. Стану самым знаменитым испытателем! И обо мне тоже напишут в газете! А сверху я увижу и океан, и Францию, и пролив…
Приступ гомерического смеха тётушки Мод прервал мою маленькую речь, вызванную искренним восторгом перед неутолимостью человеческой жажды свершений, но так велика была моя любовь к ней, что я не ощутила в своей душе обиды, а только недоумение.
Ослабев от смеха и промокнув уголки глаз платком, тётушка Мод выпрямила спину и, ласковым жестом поправив мои растрепавшиеся волосы, произнесла чуть охрипшим голосом:
– Ты такая забавная малышка, Маргарет! Но, прошу тебя, не высказывай подобных идей при других людях. Они могут счесть это не совсем приличным, что может выставить тебя в крайне дурном свете. Путешествиями, испытаниями и исследовательской работой занимаются только джентльмены. Благонравные леди с хорошими манерами не думают о таких вещах. И тем более не выказывают подобных намерений вслух. Особенно, принимая во внимание все прочие условия…
О «прочих условиях» я тогда знать не могла, но случай этот крепко врезался в память, заронив в моей душе зерно, всходы которого много лет спустя уже не вызвали у тётушки Мод такого добродушного смеха.
Чтение же открыло для меня целый мир, ничуть не менее привлекательный и захватывающий, чем прогулки по вересковым пустошам с маленькими мохнатыми пони в качестве спутников или воображаемые поединки и игры в высоких залах отцовского поместья. Моя бурная фантазия, доселе ограниченная границами Хиддэн-мэнор и близлежащих земель, теперь переносила меня сквозь время и пространство с той же лёгкостью, с какой обычные люди открывают