что какой же я, туды его в качель, ребенок, но над головой послышался оглушительный, быстро нарастающий свист, вроде того, который производит летящий фугасный снаряд. Мы с Лумумбой инстинктивно выставили щиты. По ним тут же растекся горящий напалм. Капая на мостовую, он плавил камни.
– Однако, – пробормотал учитель и выдохнул контрзаклинание в виде клуба ледяного воздуха, которое тут же всё заморозило.
Народ вокруг зароптал. Послышалась брань в адрес магов, от которых житья совсем не стало, и, где-то на периферии, пронзительно заверещал полицейский свисток.
– Ходу, – спокойно приказал Лумумба и мы, осторожно переступив озерцо остывающей лавы, удалились с места происшествия.
Шагая по проспекту, уводящему в сторону от набережной, начальник сиял, как именинник. Черная кожа аж лоснилась на его щеках.
– Чему вы так радуетесь, бвана? – голодный желудок и недавнее покушение как-то не способствовали игривости.
– Всегда приятно получить предупреждение, – ответствовал тот, попутно раскланиваясь со стайкой симпатичных, в голубых платьицах и соломенных шляпках, барышень. – Помогает не расслабляться.
– Да уж. Расслабишься тут, – даже улыбки барышень не могли растопить моего черствого сердца. – Сотрудник погиб, а вы тут девушкам глазки строите. К тому же, нам в этом городишке явно не рады.
– Перестань брюзжать, стажер. А то я тебя выпорю, честное слово.
– Жрать охота, – пожаловался я.
– Ничего, потерпишь. Сытое брюхо к учению глухо.
– А я думал, что голодное…
– Отставить прения! – Лумумба так грозно сверкнул синими глазами, что я испугался: теперь точно превратит. И зажмурился.
– Ладно, расслабься, – сжалился начальник. – Люблю, когда боятся… И он, как ни в чем ни бывало, пошел дальше. – Итак, молодой падаван: от какой маганомалии мы имели счастье уклониться не далее, как десять минут назад?
Я быстренько прикинул:
– Файербол обыкновенный, сиречь – огненный шар. Напряжение… шестнадцать ампер по шкале Бен-Бецалеля.
– А о чем это говорит?
– О том, что в городе есть по меньшей мере один сильный маг, о котором в агентстве не знают.
– И… – подбодрил учитель.
– Лёня не врал: Пыльца в городе есть. И много, – я кивнул на звездообразную обугленную трещину в мостовой. Трещина давно остыла, и прохожие не обращали на нее никакого внимания.
– Опять файербол?
Наклонившись над трещиной, я осторожно потянул носом. Пахло соляной кислотой и желудочным соком.
– Нет. Думаю, это жаббервог.
– Интересно… – Лумумба опять принялся напевать. – Сначала козлик, потом огненный шар, теперь – жаббервог. О чем это говорит?
– Никакого почерка. Или это несколько разных магов, или…
– Очень мощный универсал.
– Хрен редьки не слаще.
– Не скажи… – Лумумба довольно потер руки. – А давненько мы с тобой не попадали в хорошую передрягу, а, падаван?
– Да