ей нужен был аромат.
Марину разбудило радио, в котором суетилась болтовня дикторов поезда ФМ. Они сидели в своей студии на волне, точнее сказать пытаясь её поднять при полном штиле остроумия, чтобы подсадить на неё других, и беспрестанно поглядывали на часы, мечтая о конце этого эфира, потому что по их нервному смеху и натужному юмору, чувствовалось, что утро это далось им тяжело. Возможно, вечер был насыщен или даже перенасыщен, а ночь бессонна. В этот момент все становились из творцов ремесленниками:
– Иногда женщина должна быть сильной.
– Зачем?
– Чтобы приводить в порядок свои слабости.
– Сама она не справится. Для этого ей понадобится опытный менеджер. Заявляю тебе как женщина.
– Мне кажется, в тебе заговорила корысть.
– Не то что бы я очень корыстна, но мне нужен такой человек, посмотрев на которого, я сразу бы поняла: это мой мужчина, с ним я смогу не только ложиться, но и не вставать… в такую рань.
Хаос всё ещё царствовал в голове Марины. Как бы она ни была хороша, она знала, что рано или поздно это пройдёт. Мысль навязчивая, казалось бы далёкая и чужая пугала и поедала мозг, до тех пор пока вчера не появился тот самый попутчик, занявший полку напротив, который, едва только бросил сумку под полку, сказал:
– Раньше я не верил в любовь с первого взгляда.
– Привет! Что с настроением?
– Акклиматизация.
– Да, климат понедельника никогда не был мягким. Что делаешь?
– Муж смотрит телик.
– Я же не про мужа, я про тебя.
– Я и говорю, дети не слушаются, жизнь проходит. Ты пристрастил меня к плохому.
– Хорошего ты бы не полюбила. Может ну его, мужа, выходи за меня?
– Я не умею готовить.
– А что ты умеешь?
– Лежать и ничего не делать.
– Спать. Вчера вот шла домой, поскользнулась, упала, лежу, смотрю на фонарь над головой, как под его руководством грациозно и солидарно падает снег, вставать неохота. Подумала: «Будь ты рядом, лёг бы со мной?»
– Нет.
– А муж мой лёг бы.
– Ты меня не дослушала. Я бы не дал бы упасть.
Так мы и общались, будь то телефон или Интернет. Постоянная игра, в какого-то третьего, который жил между нами, который всё знал про нас, и который был тем самым зеркалом в которое мы постоянно смотрелись, то узнавая себя, то забывая, то улавливая там отражение я – Алисы, она – моё, то грустное, то идеальное, то самодовольное другим. Зеркало, которое сглаживало все углы больших и крупных разочарований.
– Для меня утро было самой настоящей работой без выходных и без отпуска, на которую я вставала каждый день, с которой я не могла уволиться, и дело было даже не в зарплате: слёзы кофе из кофемашины и гроши печенья из буфета. Это меня, правда, мало волновало. Дело было в любопытстве: всегда хотелось знать, каким будет продолжение. Я была привязана к своей жизни. Именно кофе, именно печеньем и