вы писательством занимаетесь?
– С переменным успехом. Если честно, я сомневаюсь, что гожусь для данного поприща.
– Занятие, я понимаю, отшельническое?
– Да, так уж складывается.
– А вы женаты?
– Нет.
– Подруга есть?
– Тоже нет, – ответил мистер Бергер и стеснительно добавил: – Пока.
Ему не хотелось, чтобы инспектор Карсуэлл усмотрел в его холостяцком существовании что-нибудь подозрительное или неладное.
– Угу, – Мистер Карсуэлл глубоко затянулся. – Вы по ней скучаете?
– По кому?
– По вашей матушке.
Вопрос прозвучал довольно странно, однако требовал ответа.
– Конечно, – сказал мистер Бергер. – Я по возможности навещал ее, а раз в неделю мы общались по телефону.
Карсуэлл кивнул, как будто это многое объясняло.
– Должно быть, диковинное это ощущение – переезжать в новый город и жить в том месте, где скончалась твоя мать. Она, кажется, была в тот момент дома?
Инспектор Карсуэлл, похоже, знал о покойной предостаточно. Ясно, что, находясь в Глоссоме, справки он наводил не только о пропавшей женщине.
– Да, дома, – подтвердил мистер Бергер. – Простите, инспектор, но какое это имеет отношение к происшествию на железной дороге?
Карсуэлл вынул изо рта сигарету и изучающе оглядел ее тлеющий кончик, словно в нем крылся ответ на вопрос.
– Я начинаю задумываться, а не померещилась ли вам та женщина, – тихо, но уверенно произнес он.
– Что? Как такое может привидеться?
– А ведь тела-то нет, сэр. И крови нет, и тряпья. Ничего нет. Даже упомянутую вами красную сумочку мы не нашли. Нет решительно никаких следов того, что на путях произошло нечто ужасное. Поэтому…
Карсуэлл сделал последнюю затяжку и, бросив окурок на перрон, с силой притоптал его каблуком ботинка.
– Давайте просто предположим, что вы ошиблись, ладно? Быть может, вам стоит занять ваши вечера чем-нибудь другим? Да и зима на пороге. Вступите в бридж-клуб или присоединитесь к церковному хору. Или заведите себе для совместных прогулок какую-нибудь особу помоложе. Спро́сите, к чему я клоню? Я вам объясню. По-моему, вы страдаете от серьезной душевной травмы. И было бы на пользу, если б вы проводили меньше времени в одиночестве. Тем самым избежите повторных ошибок такого свойства. Вы меня, надеюсь, понимаете, сэр?
Намек был ясен. Ошибаться – не преступление, зато транжирить время полиции – безусловно, да.
Мистер Бергер отпрянул от турникета.
– Я знаю, что я видел, инспектор, – выдавил он, превозмогая в своем голосе сомнение.
В свой коттедж он возвращался внутренне взъерошенный.
Стоит ли удивляться, что ночь мистер Бергер провел почти без сна. Сцена ухода незнакомки разворачивалась перед его внутренним взором вновь и вновь, и хотя самого момента столкновения он не наблюдал, он и видел, и слышал его в тиши своей спальни. Чтобы успокоиться,