Татьяна Богатырева

Любой каприз за вашу душу. Нью-Йорк


Скачать книгу

спокойно и эффективно, как опытный боец, без капли показухи или глупого благородства. И нарывается так же: взгляд, презрительное движение плечом – и Ирвин уже готов с ним сцепиться.

      Странный парень.

      Пожалуй, если бы не местные, ночевать им обоим в полицейском участке, а то и в больнице.

      Вдогонку странностям: байк. Не «Драккар», конечно, но «Харлей» в сотню лошадок. Оборванцу не по карману.

      Хотя, нищим маргиналом итальяшка мог показаться только на первый взгляд. Двигается слишком уверенно, мягко и красиво. Говорит грамотно, саркастично. Взгляд умный и острый.

      Любопытно, кто он. Не похож на обычных современных кочевников еще и тем, что одиночка – кочевники живут стаями.

      Когда Ирвин протирал спиртом его рассеченную бровь, итальяшка только сжимал зубы, даже не шипел. А Ирвин снова убедился, что маргиналом-кочевником тут и не пахнет. Волосы густые и блестящие, кожа чистая, зубы идеальные. Плечи под майкой с черепами и татуированные руки – скульптурной формы. Да и лицо… необычное лицо. На первый взгляд едва ли не урод, но на второй и на третий – есть в нем что-то от породистого коня. Гордость, упрямство, нерв. Очень, очень странный парень.

      Обращаться со спиртом и бинтом он тоже умел. Обработал Ирвину разбитые костяшки (зря снял перчатки при входе в бар, зря!) и перебинтовал. А потом нашел в сене какую-то траву, пережевал, вложил в кусок бинта и велел держать у разбитой губы.

      – Быстрее заживет, bello.

      Спорить Ирвин не стал, глупо это. И спрашивать, куда на ночь глядя намылился итальяшка без байка – тоже. Может, коней воровать, а может – фермершу трахать. Мелькнула мысль: а может, убивать, насиловать и грабить. Было бы забавно вот так влипнуть в детектив. Забавно, но нереально. Сбежать или сдать парня в полицию не хотелось, никакого холодка по спине и прочих признаков подвоха не чувствовалось – а своему чутью Ирвин доверял. Всегда. И ни разу не ошибся.

      А, катись оно все. Спать охота. И есть. Надо завтра найти автомастерскую, что ли. В железе-то он разбирается едва ли не лучше, чем в финансах, так что работа будет.

      Он почти уснул к тому моменту, как скрипнула дверца в амбарных воротах, впустив в сарай полосу лунного свет, и прозвучало тихое:

      – Эй, Британия!

      – М-м?

      Прикрыв дверь, итальяшка щелкнул зажигалкой, высветив резкое, расчерченное тенями лицо. К летнему сенному запаху тут же добавился еще один, дымно-сладковатый. Послышался довольный вздох.

      – Где ты там, Британия… – в темном проходе между кипами сена зашуршали шаги. – Жрачка есть.

      Придурок. Сено, байки и косячок! С него станется влезть наверх, чтобы уж наверняка устроить пожар.

      – Здесь я, – неохотно покинув нагретое место, Ирвин скатился вниз. Отряхнулся. – Надеюсь, не сырая собака.

      – Мечтай. – Итальяшка хрюкнул. – Яйца есть. Сырые.

      Смутно-темная тень, подсвеченная тлеющим косячком, протянула ему нечто теплое, гладкое, пахнущее… неописуемо пахнущее. Видимо, живыми курами. Или гусями. Когда-то в детстве мать настаивала, чтобы Ирвин пил сырые