Ёваск пообещал своим гостям, что после обеда они уже выедут из леса, а там всего пару часов до дороги на Кунен, где ждет караван. Они быстро собрались и вышли. Четырёх лошадей из пяти оседлали – для Ёваска и троих гостей (Реана с некоторой опаской села в седло, но с облегчением обнаружила, что скакать и в самом деле когда-то успела научиться). Лмниртах и Фохнайр шли пешком, а пятая лошадь несла немногочисленный багаж. Незадолго до заката вся компания действительно уже стояла перед каменистым склоном, поросшим редкой, сухой по случаю осени травой. Метрах в десяти внизу старая дорога исчезала; Раир обмолвился, что её уничтожило осыпью лет сорок назад. Внизу узкой темной ниткой виднелась дорога, за ней поблескивала вода: Ютои, маленькая, но быстрая речка, вытекающая откуда-то из Кадарского леса. Сам лес тоже виднелся: неопределённая тёмно-серая масса впереди, на западе.
– Караван… мн-м… должен ждать во-он там, где река подходит к самой дороге, – сказал Ёваск. – Эту ночь останемся здесь, я думаю… А завтра ещё до полудня мы к каравану присоединимся. Да, таким вот образом.
Ну, до полудня – это купец погорячился, но сразу после они действительно уже спустились на дорогу и как раз успели к обеду. До Кунена оставалось три дня пути, и эти дни прошли без каких бы то ни было приключений, к некоторому огорчению Ликта и Реаны (могло бы быть и полюбопытственней немного!) и вящему удовольствию Раира и Ёваска. Единственным приключением получилось бы при желании счесть возобновлявшийся после каждого привала спор: убеждению Ёваска, что гостей надо перевозить по возможности аккуратно и бережно, обернув ватой, как хрустальные вазы, активно сопротивлялись сами гости, предпочитая ехать верхом. Ликт и Реана увлеченно скакали наперегонки и вообще сходили с ума всеми возможными способами, а смирно сидеть в каком-нибудь тарахтящем «вибромассажёре» (как окрестила телеги Реана), разумеется, не желали, о чём единогласно объявили в первый же день. Раир своё поведение вслух не мотивировал вообще. В немалой степени потому, что и сам не мог назвать другой причины, кроме той же самой, ребяческой: трястись в повозке невыносимо скучно!
На третий день утром впереди показался Кунен, дорога упиралась в его Старые ворота. Улица от Старых ворот, бравшая начало из международного тракта, отличалась шириной (сравнительно, конечно: восемь-десять метров булыжной мостовой) и людностью (уж что да, то да). Реана вовсю глазела по сторонам, почти оглушенная каскадом впечатлений. Караван Ёваска пробивался сквозь густую кашу, копошившуюся, как развороченный муравейник, голосящую, как скотный двор, и распространявшую сложные ароматы свалки, продуктового рынка летом, общественной привокзальной уборной и специй и благовоний поверх всего.
Роль декораций выполняли традиционные арнакийские дома, известные тем, что строились в два уровня: первый – каменный, высотой этажа в полтора, совершенно лишённый окон, но выглядящий