схлопотал книгой по кумполу. В этой сказке он был девой в беде, а я – героем. Так с какой же стати ему полагается награда? Нет, я, конечно, в курсе, что Народ честностью не отличается, но уж свои-то правила они обычно соблюдают, в этом на них можно положиться.
Я уже почти раскрыла рот, чтобы спросить об этом, но тут встрепенулся Байрон. Он оправился от шока куда быстрее моего и теперь сверкал глазами, пылал щеками и совершенно точно знал, что собирается сказать.
– Я хочу вернуться Наружу! – выпалил он.
– Очень хорошо, – ответствовал Гений. – Выйдя за эту дверь, ты окажешься в человеческом Читальном зале Нью-Йоркской публичной библиотеки. Герою вроде тебя не составит труда найти дорогу до центрального входа и дальше, на Пятую Авеню. Удачи.
Байрон бодро развернулся к двери.
– Погодите-ка, – сказала я. – Первое. Это как же так вышло, что он у нас герой? Он ничего толком не сделал, разве что почти дал себя убить. И второе. У тебя есть куда пойти там, Снаружи, Байрон? И что ты будешь делать в мире людей?
Байрон широко улыбнулся.
– Искать свою судьбу. Хочешь со мной?
Гений посмотрел на меня.
– Таково твое желание, Ниф? Отправиться с Байроном и помочь ему найти свою судьбу?
Никогда не знаешь, что свалится тебе на голову, пока оно не свалится. Еще минуту назад я была совершенно уверена, что ничего на свете так не хочу, как уйти с Байроном и жить с ним долго и счастливо до самого сказочного конца, который я сама только что нам завоевала. Но тут вылез этот самый геройский вопрос, и Байрон выбрал Нью-Йорк-Снаружи, а я… вдруг как-то растеряла уверенность. А на поверхность внезапно выкипела одна очевидная вещь – что я… люблю наш Между-Йорк. И не знаю, люблю ли Байрона.
– Отвечай, дитя, – строго поторопил меня Гений. – Мне начинает становиться скучно.
Клянусь, я понятия не имела, что собираюсь сказать. Я честно открыла рот, а оттуда возьми да и вырвись:
– Я хочу назад свою библиотечную карточку.
– Давай уже двига… Что ты сейчас сказала? – Байронова физиономия вполне тянула на уморительную, если бы только у меня было настроение смеяться.
– Я с тобой не пойду, Байрон. Я остаюсь здесь.
Не уверена, что Гений дал бы мне передумать, но я могла бы – если бы Байрон стал со мной спорить. Но он вместо этого лишь печально кивнул.
– Ну, тогда удачи, Ниф. Я буду по тебе скучать.
После этого он быстро меня обнял, отвернулся, расправил плечи и стремительно вышел за дверь.
– Ну, и скатертью дорога! – прокомментировал КАТНИП. – Мне он никогда не нравился.
– А мне нравился, – заявила я и ударилась в слезы.
Терпеть не могу плакать. От этого у меня из носу течет, глаза жжет, и вообще это так унизительно по-человечески. Народ-то никогда не плачет.
Мне что-то тяжело легло на ногу. Я отняла руки от лица. КАТНИП умостил голову у меня на коленке, как большая собака, и мурлыкал вовсю. На другой коленке лежала библиотечная карточка.
– Желание исполнено, – сказал Гений. – Теперь один последний пункт, и мы все сможем,