Время и память изменили его речь, и сам он тоже изменился, представ перед ними могучим, почти неодолимым.
Взбираться на холм оказалось нелегко. Скальные выступы, буки и бузина то и дело заступали дорогу. Все склоны укрывала длинная перепутанная трава. Далеко позади золотое солнце тонуло в пейзаже, унося с собой свет.
– Узрите, – сказал Солдат. – Она взошла.
Над вершиной холма возник месяц, еще совсем бледный в лучах заката.
Останки форта под ним словно вырастали из самой скальной породы.
– Там сокрыт вход в их царство, – закончил Солдат.
– Да, – кивнул Алан, – говорят, что он прямо под этим холмом. Вот почему у римлян здесь не заладилось, так что им даже пришлось привести друидов – неслыханное дело. Они обычно не слишком дружили. Это друиды придумали установить камень Брид – римские-то солдаты все больше Митре поклонялись. Да только не здесь.
Алан среди них троих казался ученым, а Солдат – безумцем. Кто же Джек? Он даже не понимал, зачем они сюда пришли… но зов был очень силен.
Может, Им нравится, когда кто-нибудь видит, на что Они способны, как Они прекрасны, как умны…
Ночь выжала из мира последний лучик солнца; они как раз выбрались на вершину. С Джека и Алана пот катил градом – а с Солдата нет, хоть он и выглядел раза в три старше Алана. Меркнущий свет уже стал настоящей тьмой. От камней, деревьев, от самого неба, казалось, по траве покатились тени. Луна стала лишь еще ярче – ослепительная прореха во мгле.
Впереди высились щербатые римские стены. Время и ночь лишили их очертания всякой формы и логики. Фрагмент арки парил над головой, а за ним расстилался поросший травой двор, судя по всему, недавно пощипанный овцами. Ниже по склону Джек разглядел бесформенный камень.
– Вот он, – выдохнул Алан. – Тот самый камень. Алтарь.
– Сюда они всегда придут, – тихо промолвил Солдат, – похвастаться победой Камню, трофеи обретя. Да будет милость Божья с нами! Вот и они.
Джек вперился во тьму; волоски встали дыбом у него на руках и на шее.
Сквозь текучие тени проступало что-то бледное и сияющее…
Теперь он видел их.
Благородных…
Эльфийское племя.
Считать он даже не пытался, но, кажется, их было четырнадцать – по числу лет Люси. И да, они были прекрасны. Кожа – как жемчуг, волосы – как озаренные луной облака. Некоторые очевидно были мужчинами, другие женщинами, но одевались все одинаково – во что-то туманное, обегающее тонкое тело, но в то же время струящееся… и драгоценности были на них – ничего подобного он в жизни не видел и даже представить себе не мог – с огромными слезами света внутри. При них были кинжалы и мечи из какого-то серебристого металла, что не мог быть сталью. И пока Джек глядел, зачарованный, среди сияющих фигур показалась Люси – волосы ее украшали цветы, как у них.
Он хотел закричать, окликнуть ее. Благородные вокруг улыбались и смеялись, и она с ними. Смех, словно серебряные колокольчики и серебряные же клинки…
Разум Джека вопил в темнице