и Жаромским всколыхнула всю Речь Посполитую, затмив другую новость, хорошую – малой ратью Чарнецкого взят с боем город Усвяты, а оборонявшие его московиты перебиты и взяты в плен… Как бы не хотел ротмистр Сорока приносить плохую новость, но пришлось. Впрочем, Кмитич был возмущен не своим подчиненным, а конфедератами. Оршанский князь был просто в шоке. Он никак не ожидал такого вероломства от Хвелинского. Правда, Гонсевского Кмитич жалел в меньшей степени. В его ушах все еще слышался голос покойного Януша Радзивилла, говорившего о том, что слишком уж жаден Гонсевский, и что сей грех его точно погубит. Вот и погубил… Прав был гетман, далеко вперед смотрели его хитрые голубые глаза… Куда как больше жалел Кмитич своего боевого товарища Жаромского.
– Бедный Жаромский, – кручинился князь Орши, – за что такая несправедливость на голову этого героя!? Если бы убили одного Гонсевского, я бы не особо переживал. Сам заслужил, своим темными делишками. Но этот мошенник потащил за собой в пекло и Жаромского!
– Никто не хотел убивать Жаромского, – заикаясь объяснял Сорока, – все произошло, как в пьяной драке…
Михала Казимира весть об убийстве Гонсевского и Жаромского застала во Львове в свите Яна Казимира. Да, Михал требовал у короля, чтобы у Гонсевского забрали пост директора и булаву польного гетмана. Но чтобы так расправиться! Несвижский Радзивилл сразу же понял, что дни конфедерации после такого преступления сочтены. От конфедератов тотчас отвернулись многие, кто недавно их поддерживал. Даже сами конфедераты, недовольные расправой над известными в стране людьми, выходили из Братского союза, бросая оскорбления в адрес и Хвелинского, и Навашинского, и Котовского с Неверовским. Сказать, что Гонсевский был не виновен не мог никто, как и к ответу многие желали призвать зарвавшегося польного гетмана, но тем не менее, такого беззакония в пределах Княжества никто не ожидал.
Остро встал вопрос и о человеке, который должен срочно занять пост польного гетмана. От этого зависел и ход дальнейших боевых действий против оккупационных войск Московии. Михал предлагал кандидатуру Богуслава, хотя Несвижский князь прекрасно понимал, что после мартовского сейма 1662 года, когда Богуслав вновь выступал наперекор королю почти во всех вопросах, отношения между его кузеном и крестным опять охладились. Да и противников у Богуслава среди поляков не поубавилось. – Это наглый и кичливый пан! – науськивали Яна Казимира недруги Богуслава. – От него чего хочешь можно ожидать. Не слушайте, Ваше величество, Михала. Не соглашайтесь на Богуслава Радзивилла при всех его достоинствах, как солдата.
Король, впрочем, во время пребывания в плену Гонсевского сам предлагал Богуславу временно заменить смоленского князя и взять булаву польного гетмана. В тот раз Богуслав отказался, зная, что это мера временная, и что все равно вскоре придется уступить булаву Гонсевскому. А такой подарок этому мерзавцу, коим считал Богуслав Гонсевского, Слуцкий князь делать не желал. Сейчас Гонсевского не стало. Богуслав, подталкиваемый Михалом, попросил аудиенции