остался без впечатлений. И потому нож не удержался и выпал из его руки.
– Бах! Бах!
Ещё две выпущенные пули исправили статистику. Первым умер слащавый пацанчик. За ним другой, тот, которого я не успел рассмотреть, узнать и оценить, а теперь было уже поздно. Вместо головы у него осталось одно название. И мозги где-то на полу слева.
Я тоже мог умереть. Но барабан опустел и щёлкнул вхолостую.
– Блин, – выругался толстяк.
А я был так несказанно счастлив. Это была моя величайшая удача.
– Тебе повезло.
Толстяк снова не улыбался. Его лицо покрылось пятнами бурого недовольства. Пустой револьвер упал на пол, стукнувшись о плотное дерево, и остался там без внимания.
Толстяк был здоровым мужиком, но судя по манерам чересчур мягкотелым. Он слишком долго медлил, прежде чем решиться вцепиться мне в глотку.
Мой мозг это понял. Мой умный мозг решил, что мне благодушно дарят спасительный шанс. Но, тем не менее, я тоже медлил. Я считал, что уже давно перерос свою прошлую жизнь и стал интеллигентом. Я решил, что мордобой больше подходит человеку с ножом. И я даже сделал конструктивное предложение:
– Дай ему по морде!
Но мое обращение было брошено в никуда. Оно разминулось со своей целью.
– Ну, на…, – объяснила мне быстро удаляющаяся спина уже на выходе из помещения.
– Эй, подожди!
– На хуй!..
Ситуация мне не понравилась. А заплывшее от переедания лицо посмеивалось надо мной. Толстяка позабавил мой конфуз.
– Вот они твои герои. Шибко смелые только на словах.
– Ты прав.
Я пожал плечами.
– Конечно, прав.
Я смотрел в темно-серые глаза человека, который стоял передо мной. В них не было злобы. Немного раздражения – это да, но не злобы.
Он демонстративно потирал кулаки. Они указывали на исходящую потенциальную опасность. И мне, конечно же, было немного страшно за своё лицо. Но бить этого человека я всё ещё не хотел. Правда, уже по другим причинам.
Я решил ещё раз обернуться. Для верности.
Но человек с ножом уже давным-давно сверкнул пятками и пропал.
– Твой друг сказал: пока-пока.
– Он мне не друг.
– Тогда кто он?
– Хер моржовый, – с упреком произнёс я.
Человек в цветастых трусах рассмеялся. Это был добрый мягкий смех.
Я наслаждался этим смехом с полминуты, а потом, продолжая пристально смотреть в одно из двух темно-серых глазных яблок, сказал:
– А ты вроде нормальный мужик. И претензий у меня к тебе нет. Только вот…
Я между делом вспомнил про два трупа на деревянном полу. Они всё так же лежали, и кровь сочилась из них, растекаясь в виде сюрреалистичной звездчатой фигуры.
– Прости за друзей.
– Я уже сказал: они мне не друзья.
– Тогда проехали.
– Да уж…
Выдавленное из собственной глубины междометие не относилось к чему-то конкретному. Оно лишь сигнализировало об определённой эмоциональной усталости от произошедшего.
– Извини, но мне нужно выпить