туда же, куда и она: на дно обыкновенной хромированной раковины.
– Видишь? – прошептала Вика.
– Что? – так же шепотом уточнил я.
– Вода…
Она снова включила воду на полную мощность, дождалась, когда дно покроется двумя сантиметрами жидкости, и перекрыла кран.
Мне вспомнился эпизод про великого сыщика Шерлока Холмса, когда Ватсон обнаружил, что его гениальный друг не знает того факта, что Земля вращается вокруг Солнца. Мне показалось, что Виктория прикалывается, пародируя этот момент, но она продолжала стоять и тупо таращиться на струю воды.
– Елки-палки, Вика, ты серьезно?
– Что серьезно? – искренне удивилась она. – Ты же тоже это видишь!
– Что вижу? Что вода, сливаясь, закручивается наоборот?
– Да! Против часовой стрелки.
Я расхохотался.
– Вика, ты, конечно, блондинка, но не настолько же! Словосочетание «сила Кориолиса» тебе о чем-нибудь говорит?
Вика отошла от раковины, по-кошачьи попятилась к столу и уселась с ногами на один из плетеных стульев.
Кухня, она же гостиная, в наших удобнейших апартаментах, как выразился Анатоль, была довольно приличного размера, человек десять здесь могли разместиться запросто. Общая кухня, две небольшие спальни, центр города, пять минут пешком до офиса айтишников – все это мы согласовали еще будучи в России, и айти-гении не обманули.
Вика молча ждала своего низвержения.
– Сила Кориолиса закручивает водяные потоки и потоки ветра в противоположные стороны в Северном и в Южном полушарии. Это знает каждый школьник.
Виктория сощурилась.
– А где ты весишь больше? На экваторе или на полюсе? – не удержался я, понимая, что словосочетание «центробежные силы» забыто моей теткой так же прочно, как и Кориолис.
– На полюсе? – не слишком уверенно ответила она.
– Ага, почти на килограмм будет разница. А про температуру кипения воды что ты знаешь?
– Это экзамен?
– Это экспресс-курс физики для выживания!
– Ок, ну и что там про температуру кипения?
– Чем выше от уровня моря, тем температура кипения ниже.
Вика вздохнула.
– На сколько тут?
– Градусов на десять.
– То есть чайник в Кито кипит при девяноста градусах?
– Точно.
Мы немедленно провели эксперимент, и кипяток действительно показался менее обжигающим, чем обычно. В общем, я сполна отомстил ей и за курилку, и за самолет. А она придумала мне новую кличку.
Старая была доктор Айболит: так Вика называла меня из-за того, что я год отучился на ветеринара, решив поменять словесные изыски филфака на реальное дело. Однако роман с медициной оказался хоть и ярким, но кратковременным, и кличка быстро устарела[2]. Потому что если уж ты попался в словесные сети, то, скорее всего, навсегда.
Теперь за успехи в естественных дисциплинах она торжественно пообещала звать меня Паганель-Кориолис,