упрашивать.
– Я всегда мечтал создать собственное дело. Но знаете, эта концепция, что мы работаем, чтобы жить, она меня всегда угнетала. Я сам из Бобруйска. Не лучший город для старта, я бы сказал – настоящая гиря на ногу. Знаете, где это?
– Это в Белоруссии, – отозвалась Виктория, поедая нечто, что продавец в магазине называл эмпанадильей. Вроде нашего чебурека: жареное тесто и мясо внутри.
Она предложила нехитрое угощение гостю, но Павел отказался. Как я и предположил по пятну, он недавно поел.
– В Эквадоре дают тридцать лет тюрьмы за махинации с продуктами, – заметил он, видимо, намекая на то, что эмпанадилья пришлась нам по вкусу не зря. И продолжил свой рассказ: – После вуза я выиграл несколько международных стипендий для аспирантов. Учиться было легко, а вот воспоминания о том, что стажировка кончится и придется вернуться обратно домой, лежали грузом на душе… Я пошел в аспирантуру, чтобы не работать, понимаете? То есть не работать, как моя мать: ежедневная кабала, непосильная ноша, фактически рабство за пропитание… Но я не защитился, ушел в бизнес.
Виктория вежливо улыбнулась и попыталась вернуть Павла к теме нашего приезда в Кито:
– Значит, Павел, в вашей фирме все продумано до мелочей. Работается легко?
Кнопкин почему-то смутился, покраснел, взялся за чашку с чаем, как будто ему была нужна точка опоры, но пить не стал.
– Зовите меня Паша, – сказал он наконец. – Так привычней. А работается у нас и правда легко. Если бы мои работники занимались только работой… Бизнес-анализ – это… это… Как бы вам объяснить? Это как работа на конфетной фабрике. Даже если очень любишь сладкое, все равно начнет подташнивать. Поэтому я постарался предусмотреть все для моих сотрудников.
«Ага, так вот к чему был мягкий коврик и тетрис в туалете», – подумал я. Видимо, тимбилдер Анатоль тоже для этого – разбавить интеллектуальный труд песочными штанишками.
– В чем-то мы даже круче Гугла, – продолжал Павел. – Вы же понимаете, современная молодежь – это поколение игрек, миллениалы. Они хотят драйва, хайпа. Рамки, границы, оковы – не для них. Я сам такой, поэтому работаю только с молодежью. И вдруг такой удар… До сих пор не укладывается в голове.
– Понимаю, – Виктория устало улыбнулась.
По лицу гостя пробежала тень то ли ужаса, то ли сочувствия. Вообще-то Виктория красивая женщина, но сегодняшний вечер был не лучшим для приема гостей. Тетка отвела красные, как у кролика, глаза, извинилась и ленивым жестом водрузила на нос темные очки.
Раньше я думал, что она настоящая ледяная королева, но не так давно мне удалось раскусить мою родственницу. По части любовных романов она не очень, а вот искусством очаровывать владеет в совершенстве. Наверное, даже получает какое-то свое удовольствие, сродни актерскому. Но сегодня, как я уже сказал, был явно не ее день. Сегодня был день джетлага, и ничто не могло поспорить с физическими законами, бурно влиявшими на физиологию и даже анатомию, если принять во внимание наши распухшие, как после