в общем, типичная гандболистка. Мячики швыряла со снайперской точностью и убойной силой, что справа, что слева (может, за это и лишилась обеих рук?). Но есть, есть в таких вроде бы неказистых особах своеобразная прелесть! И есть, слава богу, достойные их мужчины, понимающие эту прелесть и способные выдержать их неуёмную страсть…
Он подходит ко второй каталке. Простыню снимает самостоятельно.
Слышен отчётливый всхлип. Нет, это вовсе не отец убитого мальчика дал слабину, просто среди соратников, пришедших его поддержать, затесалась леди. Если точнее, Железная Леди, прозванная так за жесткость в делах. А тут не выдержала.
Он целует сына в ледяной лоб, после чего роняет в воздух:
– Когда их отдадут?
– Пока неизвестно.
И тогда он широким жестом прикладывается к бутылке, после чего, не оборачиваясь, шагает к выходу.
– Вас подвезти? – крутится под ногами встревоженный зам. – Я на своей.
Качнувшись, шеф хватается за косяк. Подчинённые переглядываются. Командира мотает и заносит, как в шторм. Когда из бутылки выплёскивается, он чертыхается. На улице его зам предпринимает последнюю попытку посадить шефа к себе в автомобиль и, ясное дело, нарывается.
– Отскочи, ученичок!
Командир залезает в свой «жигуль» и резво стартует, будто у него гоночный болид, а не видавшая виды жестянка.
Странно, ни во что не врезается…
…Врезается через несколько часов – уже под вечер. Приехал на семейную дачу, на ту самую, где два дня назад… он бьёт головой о руль, трижды просигналив о своём прибытии, и застывает на некоторое время. То обстоятельство, что машина, пробив кусты рябины, со скрежетом воткнулась в стальную ограду, его не беспокоит; это, собственно, его ограда, его дом. Хорошо, скорость была скромная: посёлок расположен на горке, не разгонишься. Впрочем, чужой оказался бы дом – тоже плевать… Он вылезает из салона, бросив на пассажирском сиденье и табельное оружие, и служебное удостоверение.
Главное, бутылка водки при нём, это, согласитесь, и впрямь сегодня главное.
Бутылка вряд ли следующая по счёту (после морга), и даже вряд ли из первой партии. Скорее, из нового ящика.
А перед поездкой на дачу он побывал в московской квартире… Ещё одно тяжкое воспоминание.
Забыть!
Оказалось, старший сын ждал его дома. Московский дворик возле Цветного бульвара, центр города. Отсюда удобно пешком ходить в Главк… было удобно… А юноша сбежал из Долгопрудного, где едва начал учиться в МФТИ (факультет радиотехники и кибернетики) и где поселился в одной из многочисленных общаг. Родители предлагали ему снять где-нибудь там непритязательную квартирку, – нет, не захотел отрываться от коллектива.
Сын сидел на лестнице, в квартиру даже не заходил. За спиной – любимый рюкзачок, распухший от вещей, словно человек в поход собрался.
Закричал сразу, как увидел отца:
– Где ты был, когда их убивали?
Тот выронил пакет. Часть бутылок разбилась, пахучий ручеёк побежал по ступенькам.
– Во Владикавказе.