того бедолагу Алесь звали… точно, Алесь Маркуша, белорус. Марик его натурально избил, до больницы. Запросто могли возбудить дело, причём уголовное, лёгкие телесные повреждения там точно были. Я бы замял, конечно, ходил бы к следаку на поклон, дело бы переквалифицировали, а то и развалили, я остался бы следаку крупно должен… Алесь не стал писать заяву. Но помириться они не успели. Через пару месяцев не стало Лены, и пришлось нам с Мариком исчезнуть…
– Готов? – спросил я. – Хватит круги нарезать, не поможет.
Он в темпе ходил по залу, выполняя по ходу разминочные движения.
– Квадраты, – возразил он. – Где ты тут видишь круги?
Начали спарринг.
Меньше чем через полминуты, первый раз укладывая его на маты, я сказал ему:
– Ошибка первая. Ты можешь зашибить кого-то, но не меня. Я учил тебя драться, то есть, как учитель, знаю все твои повадки. Ты обязан это учитывать, формируя стратегию и тактику.
Бросая второй раз, добавил:
– В детстве мы с тобой занимались самбо. Я смотрю, ты с тех пор в айкидо наблатыкался, но со мной эти танцы не проходят, как видишь. Так что ошибка вторая. То, что в детстве вдолбили – это по сути животные рефлексы, в них твоя настоящая сила. В них и спрятан твой секрет победы. Даже над учителем…
В третий раз впечатал мальчика от души:
– Не расстраивайся, ученику очень трудно, да почти невозможно победить учителя, если тот в хорошей физической форме. Я, как видишь, пока в хорошей. Так что настоящая и единственная ошибка в том, что ты изначально неверно оценил возможности соперника, обещая кого-то тут зашибить. Это уже изъян не в стратегии, а в способе мышления.
– А ты обидчивый, папуля, – прокряхтел он, вставая со скрипом. И махнул кому-то рукой: – Видал, каков?
Оказалось, за нами наблюдали. Искандер стоял в коридоре, скрестив руки на груди. Поняв, что его заметили, спросил:
– Что будете?
Он спросил именно у меня.
– В каком смысле?
– Омлет, тосты, овсянка, сыр, мюсли с молоком или йогуртом? Я на кухню, приготовлю.
– Просто кофе, – сказал я. – Без молока, не сладкий.
Марик воскликнул, вдруг развеселившись:
– Иди лучше, покажи папе класс!
«Класс»? Приятель сына и правда впечатлял – в одних-то шортах. Мощный, широкий, коротко стриженный. С длинными руками и толстыми кривоватыми ногами. Волосатый практически весь, как обезьяна. Заметно моложе Марика… Не знаю, кто он по национальности, но, похоже, с Кавказа, тем паче «Искандер»… хотя это могло быть и кличкой. Нормально поговорить с сыном, чтоб без свидетелей и без спешки, у меня так и не получалось, а вопросы копились и копились. Во всяком случае, как я понял, этот его Искандер – вовсе не тот «кент», который наблюдал за старой квартирой.
– Боюсь, поздно меня в классы водить, – сказал я. – Экзаменовать, табель заполнять…
Искандер чуть смутился.
– Сергей Михайлович, Марсель прикалывается. Кофе вам какой, арабика,