Хулиганский роман (в одном очень длинном письме про совсем краткую жизнь)
лесу какой-то солдат задавил девочку, как и зачем непонятно, но точно, что чёрнопогонник, а в Полку все солдаты – в красных погонах.
Дорога туда та же, как в школу, но только мимо неё и – дальше, по широкой тропе под высокими елями, а потом всё прямо и прямо, пока не выйдешь на асфальт шоссе, и по нему подняться к воротам, где стоят часовые, но мальчиков они не останавливают и можно идти к зданию с вывеской Клуб Части.
Внутри Клуба тянулся длинный коридор с тремя двустворчатыми дверями влево, а на стене между ними и между окнами в стене направо, висели картинки с портретами солдат и офицеров и с кратким описанием их беззаветных подвигов и героической смерти для защиты Советской Родины.
За широкими дверями открывался огромный зал из белых стен без окон, с рядами прибитых к полу кресел из фанеры, проход от дальней задней стены до сцены делил зал пополам, а между раздвинутых кулис высокой сцены белел туго натянутый экран.
Солдаты заходили группами, стуча сапогами по доскам пола, громко окликали друг друга и понемногу заполняли зал.
Время тянулось долго, и я в очередной раз перечитывал надписи на красном кумаче двух плакатов по обе стороны от сцены, за которыми прятались чёрные ящики динамиков.
На левом плакате жёлтая рамочка охватывала портрет головы человека в широкой бороде и длинных волосах вместе с его словами:
«В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот, кто не страшась усталости карабкается по её каменистым тропам, достигнет её сияющих вершин.»
И подпись – К. Маркс.
На правом, голова без волос и бородка клинышком ещё до подписи делали ясным, что это Ленин сказал:
«Кино не только агитатор, но и великий организатор масс.»
По мере заполнения зала, мальчики перебирались с первых рядов на сцену, ложились на пол позади экрана и кино смотрели с его обратной стороны – он просвечивался; какая разница проплывёт Человек-Амфибия слева направо или наоборот?
А бунтовщик Котовский всё равно убежит прямо из зала суда…
Некоторые мальчики оставались сидеть в зале на подлокотниках между сиденьями.
В темноте по ходу кино от какой-нибудь из дверей порой раздавался крик:
– Ефрейтор Сóлопов!
Или же:
– Второй взвод!
Но заканчивался крик одинаково:
– На выход!
Если кино вдруг обрывалось и зал тонул в непроглядной тьме, со всех сторон взвивалась оглушительная стена свиста, грохота сапогов о доски пола и криков:
– Сапожник!!!!!!!!!!!………..
После кино мы шли по ночному лесу домой и пересказывали друг другу то, что вместе же и посмотрели:
– Не! Ну, а как он его двинул! А?
– Не! Не! А тот и не понял, что он там!.
Конечно же, кино показывали не только в Полку.
Ещё и в Доме офицеров, но там вход по билетам и, стало быть с родителями, а им же некогда.
Правда, по воскресеньям был бесплатный дневной сеанс для школьников – чёрно-белые сказки, или цветной фильм про пионера-партизана Володю Дубинина…
В