в том, чтобы служить вам верой и правдой. Как вы, в свою очередь, служите царю, ну а царь – Богу. Основной состав слуг – это ваши крепостные, которые служат вам за добро и ласку. Ну а я, так как являюсь вольным жителем нашей Родины и нанят батюшкой вашим в аккурат после Отечественной войны, не знаю, как забыть вы это могли, и жалованье мне еще ваш отец назначил 130 рублей в месяц.
– Ну запел, запел. Ладно, хорошо, будет тебе твои 130 рублей, а пока мне отдохнуть надо, что-то я устал, а ты, голубчик, иди-ка и приглядывай за Грегорием. После обеда аудиенцию ему хочу устроить. И знай, раз со мной сложилась такая ситуация, будешь мне хорошо служить, то 150 рублей платить тебе буду. Все, иди.
После моих слов управляющий аж подпрыгнул от радости.
– Ну, барин, вы не думайте, Калистрат Епифанович, вы не разочаруетесь во мне, я буду самым лучшим и верным вам слугой.
– Стоп! Как ты меня назвал?
– Калистрат Епифанович.
– Ха, это имя у меня, что ли, такое? Прикольно! Офигеть, уж что-что, а такого не ожидал. Ладно, иди давай, мне нужно побыть одному.
Управляющий встал, поклонился и выбежал за дверь. Ну а я просто схватился за голову. Это надо же, какое дело мне досталось, и за что только сие судьба мне преподнесла? Но унывать, думаю, не нужно. Так-то в фильмах я подобное уже видел, а это означает, что мне нужно будет совершить какой-нибудь подвиг, и, совершив это благое дело, я смогу вернуть себя домой. Но вот в чем заключается моя миссия? Вот это мне и нужно выяснить, а пока что я думаю, что мне нужно поспать.
Глава 6
Ну, а в то время, пока я отдыхал и переосмысливал все то, что свалилось на мои плечи, люди жили для себя обычной обыденной жизнью. И мне бы хотелось уделить этому немного внимания.
Вообще, как я понял, здешний народ был очень далек от мирового технического прогресса, что я ощутил на собственной шкуре. В здешних краях не было ни интернета, ни мобильной сети, ни телевидения, ни даже радиовещания. И все новости приходили извне путем передачи, которая называлась «из уст в уста». И порой та или иная новость так искажалась, что тому, кто ее принес в первоначальном виде, просто становилось жутко от того, в каком виде он ее услышал в будущем, когда круг замкнулся и его собственная новость дошла до него самого.
К примеру, какой-нибудь дворовый мужик, конюх допустим, принес из города весть, что хлеб из пекарни господина Шульца был продан. Продан по цене, необоснованно завышенной. И что от таких заморочек пострадала государственная казна. И вот в каком виде эта новость пришла к самому конюху. Хлеб в городе пекут из некачественного сырья, продают деревенским жителям втридорога, и что в соседних городах уже местные свободные крестьяне готовятся к бунту, к чему и нас призывают. Это в конечном итоге вытекает к необдуманным действиям крестьян, которые приводят их к каторге, место проведения которой в самых недрах Сибири. И это вам не современная Сибирь, с развитыми жизненными условиями, которые могут даже сравниться со столичными. Это вам не технически развитое производство. Это глушь, в которой провинившегося привлекают к ужаснейшим страданиям, созданным