подвал. Больше я не сдавала, не предлагала. Впрочем, мне много не нужно – на хлеб хватает, и Бог с ним… – Последние слова звучали совсем уж по-старушечьи.
Андрей ничего не сказал.
– Ну что ж, будем спать, – промолвила Нина. Заскрипели пружины ее кровати. Потом, как шуршание бумаги, – ее шепот – она молилась.
За окном было синее небо и на нем – как нарисованная – луна. Точно такой же вид был и из его окна – окна их выходили в одну сторону.
«Вот сейчас в соседней комнате лежит девушка, которая мучается от того, что она одинока, и никто не хочет ее обнять, целовать, сделать женой. И может быть, она даже ждет, что я приду к ней, – ведь она оставила дверь открытой. А совсем недавно я сам мучился – я хотел, чтобы меня целовала Глаша, – и Глаши нет давным-давно. У меня еще не зажила царапина на пальце, а Глаша уже превратилась в прах».
Заскрипела кровать в соседней комнате.
– Ты не спишь, Андрюша? – спросила Нина.
Андрей не хотел было отвечать, а потом подумал, что этим он может обидеть Нину.
– Нет, не сплю, – сказал он.
– А какая она, твоя девушка? Я ее знаю? Она здешняя?
– Нет, она из Ялты.
– Коля мне говорил о ней?
– Может быть. – Андрей не стал спорить, но он знал, что Коля никогда не делился с сестрой своими тайнами. И относился к ней снисходительно, а порой и с презрением.
– Ты любишь ее как женщину или платонически?
– По-разному, – сказал Андрей. – Когда как…
– А вы были… вы были с ней близки?
– Нет, – сказал Андрей и удивился собственному ответу – об этом он не думал.
– Если ты был близок с другой девушкой, ты бы ей не изменил?
– Не знаю, – сказал Андрей.
Кровать Нины заскрипела резко, как будто она подпрыгнула на ней. Но тут же зашлепали шаги – оказывается, Нина пошла на кухню. И слышно было, как журчит вода, – она наливала себе из чайника.
– Ты хочешь пить? – спросила Нина громко.
– Спасибо.
– Так принести или нет?
– Спасибо, принеси.
Нина вошла, подобная привидению. Нечто белое, высокое, грациозно плывущее в воздухе, чуть касаясь земли.
Она была в одной рубашке. Волосы были распущены.
Луч лунного света, упавший на нее, высветил голубизну лица и ослепительно вспыхнул в стакане с водой.
Андрей привстал – неловко принимать от дамы воду лежа, если ты не болен, но, привстав, он замер, так как понял, что совсем обнажен и его движение может быть неправильно истолковано.
Нина присела на край кровати, и жидкие пружины сжались так, что Андрей съехал к краю, навалившись бедрами на Нину, но та словно не заметила этого и, наклонившись, подложила ладонь под затылок Андрея, приподняла его голову, чтобы удобнее было пить, – от этого движения висок Андрея коснулся ее груди – от Нины исходил такой жгучий жар, что Андрею почудилось: вода сейчас окажется горячей. Но вода была прохладной.
– Пей, – шептала Нина, – пей, мой милый…
И