подвести природу человека под общие формулы, и какими бы ужасающими они ни были – они есть.
Только бы не увидеть его больше никогда в жизни. Я молюсь, чтобы он презирал меня. Чтобы не ненавидел, а презирал, чтобы никогда не пытался найти, чтобы при воспоминании обо мне, его выворачивало от отвращения. Чтобы сжег те мои немногие вещи, что остались в его доме. Но ведь я его никогда не забуду. Никогда. Пусть. Главное, больше никогда не посмотреть в его глаза, никогда не остаться рядом с ним, никогда в очередной раз не понять, что рядом со мной не просто человек, а симбиоз ангела и демона.
А может, он действительно сумасшедший? Злой гений? Он панически боится открытых дверей, и внутренних, и тем более, внешних. Пытался сдерживаться при мне, но у него плохо получалось. Если мы куда-нибудь отправлялись вместе из его дома, он, обязательно, выходил из уже заведенной машины и шел еще раз проверять, запер ли он входную дверь. Я знаю, что это обсессивно-компульсивное расстройство, но вроде бы, это не самая страшная болезнь.
А его депрессивная апатия за неделю до откровения. Три дня он со мной практически не общался, даже избегал и говорил, что хочет побыть один. А я видела, что на моральном уровне с ним не все в порядке, но не придавала этому особого значения. А зря. Затем эта вспышка необоснованного гнева, мол, я проникла в его дом в его отсутствие! У меня и в мыслях такого не было никогда. У меня не было повода не доверять ему, и если он сказал, что хочет побыть один, я это прекрасно поняла. Чтобы идти к нему домой и уж, тем более, тайно в него проникать? Никогда не видела его таким, как в тот день. Таким… не то, чтобы злым, а возбужденным. Не одно мое рациональное объяснение не смогло переубедить его в том, что я пыталась за ним шпионить, и он так и уехал от меня уверенный в своей правоте, а я осталась в крайне сомнительных впечатлениях. А на следующее утро, в четверг, он приехал с цветами и подарками, с нежностью и любовью, и уже к вечеру я и забыла о его выходке, поспешив списать ее на стресс от переутомления. А через два дня он отвел меня в подвал. Интересно, все это был последовательный ход событий? Скорее всего, да.
Пять часов утра. Дважды я проваливалась в сон, по крайней мере, мне так кажется. Мне снилось, что я сплю. Стресс плюс синдром отмены – сны превращаются в адский кошмар. Границы между сном и реальностью стираются. То, что я вижу во сне, мне видится и наяву. Я бы в это не поверила, если бы сама не написала про белое лицо. А вот сейчас на стене прямо над моей головой висит маленький – ростом около двадцати сантиметров – китаец, и просто покатывается от смеха. Перекатывается по стене туда-сюда и опять же мне не так уж противно на него смотреть. Все что угодно, только бы не…
Вечер. У меня есть аскитал. Я выпросила. Не хочу говорить, о том, каких пыток мне стоило утром привести себя в порядок, выпить кофе, а уж тем более проехать по семь километров в одном и другом направлении. Психиатром, оказалась очень приятная женщина лет