коре частым строем.
– Кажется… Кажется, это лес. Горный склон, поросший лесом. Что это может означать?
Герман задумчиво растянулся на ковре подле нее, затем ответил:
– Наверное, просто наше путешествие сюда так сильно в тебе отложилось. Но если отбросить это… Лес – это множество, а гора – что-то большое или, может быть, даже великое. И выходит, что множество чего-то, скажем, прожитых лет приведет тебя к величию.
– О-о! – она вскинула брови. – У древних людей ты мог бы быть шаманом.
Бессмертный засмеялся ее словам.
– Давай я тоже тебе погадаю, – предложила Кристина. – Что ты видишь?
– Я? – он задумался, глядя на желто-рыжие языки в камине. – Я вижу только волосы. Рыжие волосы на ветру.
– Так не честно, – притворно возмутилась девушка. – Тут нечего угадывать, все сразу ясно. В твоем будущем, получается, только я, и больше ничего.
Герман придвинулся к ней ближе и спросил:
– А разве это плохо?
Его взгляд мягко скользил по ее лицу к губам, затем бессмертный не удержался и поцеловал их. Кристина расслабилась и закрыла глаза. Глубокий и медленный поцелуй со вкусом глинтвейна заставлял голову приятно кружиться. Герман, чувствуя ее податливость, налег на нее всем телом, полностью подчинив своей воле. От ее губ он перешел к лицу и шее, его рука ловко задрала толстый вязаный свитер девушки и, скользнув к груди, требовательно сжала ее. Кристина сладко застонала, затем начала неуклюже освобождаться от пуловера, ставшего лишним. Герман помог ей стянуть его через голову.
– Ты тоже, – прошептала девушка.
Бессмертный подчинился и снял с себя свитер. Блики от огня заплясали на его обнаженном мускулистом торсе, но Кристина недолго ими любовалась: бессмертный склонился к ее животу, и его горячи губы начали прокладывать извилистую тропинку вниз, к поясу ее джинсов. Приблизившись вплотную, он расстегнул и снял их с девушки.
– Ты тоже, – со слабой улыбкой повторила она. – Снимай.
– Нет, подожди. Иначе ты будешь слишком много думать обо мне, а я этого не хочу. Я хочу тебя.
Он снова поцеловал ее в губы, проникая сильным языком внутрь ее рта. Теплая ладонь Германа переходила от одного ее соска к другому, сжимая их сначала легко, затем настойчивее и сильнее, массируя грудь. Затем его губы последовали ниже, вновь по животу и дальше, к кромке трусиков. Герман снял их с девушки и раздвинул ее податливые бедра, начав целовать ее между ног.
Кристина задохнулась от восторга. Вино кружило голову и горячило кровь, заставляя ее послушно прилить ко всему, чего бы ни коснулся ее любовник. Язык Германа теперь то танцевал вокруг ее клитора, то ловко задевал его, причиняя девушке все более и более нарастающее наслаждение. Ее женская плоть уже начала исходить соком от вожделения. И когда девушка уже хотела просить прекратить безжалостно распалять ее, бессмертный сам отстранился, шумно выдохнул и в одно движение перевернул свою партнершу на живот.