именно? – уточнила она.
– Ну, о тебе и о нас с тобой? Что ты намерена предпринять или, может, чего намерена не предпринимать?
Кристина помолчала, затем ответила:
– Ты спрашиваешь меня вот так сразу, и я, если честно, даже не нахожусь, что сказать. Столько всего произошло за последнее время.
– Я знаю. Ты пила кровь.
– Да, и это тоже. Боже, просто голова идет кругом!
Она остановилась в растерянности. Герман встал рядом и одной рукой коснулся запястья девушки. В другой он по-прежнему держал свою обувь, как и его спутница.
– Я понимаю. Ты можешь не верить, но я вижу, что ты чувствуешь и переживаешь. Я чувствую отголоски этого внутри себя. Мы связаны, Кристина. И я никогда не противился этому. Для меня это был единственный путь.
Солнце село, и его последний луч погас в буйной растительности прибрежных садов. Герман снял очки и повесил их на расстегнутый ворот рубашки.
– Я понимаю, что все еще могу казаться тебе монстром… чудовищем… И все-таки…
– Герман, я люблю тебя, – девушка не дала ему договорить. Она сдвинула свои солнцезащитные очки на лоб, ее глаза были тревожными и честными. Пальцы взволнованно теребили ремешки босоножек. – Не знаю, та ли это незримая связь, о которой ты говоришь и о которой писал мне в письме, но я люблю тебя. И всегда любила. Теперь мне стало это ясно.
Набежавшая волна смыла в океан легкие ботинки бессмертного, которые от неожиданности выскользнули из его руки. Наследник рода будто бы не заметил этого. Он сделал шаг и вплотную приблизился к своей спутнице, затем прижал ее к себе и прильнул губами к ее губам. Кристина ответила на поцелуй, обнимая его за шею. Океанские волны ласкали щиколотки девушки, и их тихий шелест отмерял секунды внезапной близости.
Когда, наконец, оба они насытились своим порывом, Герман спросил:
– А как же все то, что ты узнала обо мне? Я в курсе, ты была на озере с Никой.
– Да, и мне известно не только об озере. Еще был Томский и та девушка из клуба, с моего дня рождения.
Герман напряженно молчал.
– Меня это все пугало. Ровно до того момента, пока я не набросилась на Артема.
– Мне казалось, это он напал на тебя.
– Сначала да, но потом-то это же я его укусила, – ботинки Германа колыхались на волнах поодаль, и она, чуть приподняв подол платья, направилась глубже в воду, чтобы выловить их. – В тот момент я почувствовала что-то. Что-то, что примирило меня со всем этим. Что-то, что лишило меня животного ужаса перед смертью, избавило от угрызений совести и от желания порицать. Скажи мне только одно. Так было нужно?
Она протянула Герману его промокшую насквозь обувь. Он прямо взглянул ей в глаза и коротко ответил:
– Да, моя радость.
Тень задумчивости легка на лицо девушки, но она кивнула.
– Расскажи мне об этом. Но только не теперь, а потом. Когда я почувствую, что смогу понять все, что бы ты мне ни открыл. Думаю, этот момент