у трельяжа, – ты не знаешь, где сейчас тётя Таня? Что она тебе ещё говорила?
– Вы её спросите. Она сама сюда идёт, произнес ребенок не отрываясь от игрушек.
Мы онемели. И в тот же миг раздался дверной звонок.
– Так, Олег, в ванную! Ты – в зал и на балкон, – обратился он к Суменцову, – я буду на кухне. А вы постарайтесь пригласить её в зал.
Я открыл дверь. Передо мной стояла действительно медсестра из поликлиники и мило улыбалась. Блондинка с роскошными волосами, в ветровке и джинсах. Камушек серёжек блеснул, отразив люстру прихожей. И что-то знакомое в улыбке… Глаза! Их трудно было не узнать!
– Ты?! – воскликнул я и… куда то провалился. Очнулся от жуткой головной боли и в горизонтальном положении. Шестиглазая лампа неприятно резала глаза. За торчавшим животом выглядывали белые валенки из гипса. А к руке присоединена система капельниц и вливала в меня что-то сапфирное…
Глава 2
Сухими губами я пытался дать о себе знать. И когда устал это делать, надо мною склонилось врачебное лицо в маске и поводило пальцем перед глазами. Было больно вращать зрачками, но я удовлетворил любопытство эксперта.
– Ну, жив и молодец, что жив… Теперь всё будет в порядке.
Он махнул рукой, появилось такое же существо, но женского пола, и, прикоснувшись своею маленькой ручкой, погладило шерсть моей груди и что-то эротически скользкое… просунулось ко мне в подмышку. Я не думаю, чтобы все эти действия были с лечебным смыслом. Но я отчётливо вдруг вспомнил, что уже много лет к моей груди не прикасалась ни одна маленькая ручка. Появилась тяга к жизни и я стал ждать, когда эта ручка вновь прикоснётся к моим подмышкам. Увы! Подошёл эскулап и выдернул прибор.
– Ну вот как хорошо! – посмотрел он на шкалу, – а то вздумали в таком недетском возрасте прыгать из окна третьего этажа! Ай-ай-ай! Взрослый же человек!
– Как это? – прохрипел я.
– А так, уважаемый, и дружки ваши здесь. Вся компания.
– Позовите кого-нибудь из моих родных, у меня там внучка осталась, – прошипел я.
– Наташа, – обернулся эскулап, – позовите, пусть придут.
Старенькие родители мои были перепуганы и с красными глазами. Отец тихо швыркал носом.
– Как Иринка?
Ответа не последовало.
– Ну, чего молчите?
– Миша, Иринка пропала, но её ищут, Миша, ищут, – оправдывалась моя старенькая Ма. А у родителя случился кашель.
– Мы ничего не знаем. Написали заявление, но когда мы, Миша, приехали, ты уже здесь был. В квартире пусто и дежурный милиционер. Вот Светланке позвонили и ждём сегодня.
– Представляю, – вздохнул я и вспомнил те глаза, что отправили меня сюда… Но как!
– Ма, что случилось то?
– А ты не помнишь?
– А зачем я тогда спрашиваю?
– Клавдия Ивановна говорит, ты с друзьями из окна выпрыгнул, по очереди.
Клавдия Ивановна – моя смежная соседка и близкая родственница Буратино, любит всюду совать свой нос. И если она говорит, что выпрыгнул,