старое как мир, и пузыри на рынке недвижимости, оставлявшие незадачливого покупателя на краю болота, купленного им в качестве участка земли, и с пачкой бесполезных бумажек в руках, не раз надувались и в прошлом. Но на этот раз современные вычислительные мощности разогрели аферу до масштабов, ранее просто невиданных. Ущерб был усугублен крушением и других инструментов, которыми оброс рынок ипотечных ценных бумаг: кредитными дефолтными свопами и синтетическими обеспеченными долговыми обязательствами (CDO).
Кредитные дефолтные свопы были небольшими страховыми полисами, которые переносили риск на облигацию. Свопы давали как банкам, так и хедж-фондам чувство безопасности, так как имелось в виду, что эти бумаги можно использовать для балансирования рисков. Но в случае, если финансовые организации – держатели этих страховых полисов вдруг терпят крах (а со многими именно так и случилось), то начинается цепная реакция, которая пробивает бреши во всей мировой экономике. Синтетические CDO были еще одним шагом вперед: ценность этих контрактов зависела от качества свопов кредитного дефолта и ипотечных ценных бумаг. Они позволяли проектировщикам новых финансовых инструментов еще сильнее поднять ставки.
Общая стоимость высокорискованных ипотечных кредитов на перегретом (и затем рухнувшем) рынке к 2007 году достигала трех триллионов долларов, а рынок инструментов, связанных с этими кредитами, – все эти кредитные дефолтные свопы и синтетические CDO, еще больше увеличивавшие риски, – был еще в двадцать раз больше. Ни одна национальная экономика в мире не могла бы с этим сравниться.
Парадоксальным образом мощные по замыслу алгоритмы, создавшие рынок, – те самые, которые анализировали риск для разных категорий заемщиков и затем отражали этот риск в конкретных ценных бумагах, – оказались бесполезными, когда пришло время наводить порядок и подсчитывать истинную ценность всех этих бумаг. Математика может умножать бредовые данные, но не может их расшифровать. Это работа для людей. Только люди могут перебрать ипотечные контракты, отложить в отдельную стопку лживые обещания и благие намерения и придать кредитам реальную долларовую ценность. Это был очень трудоемкий процесс, потому что люди, в отличие от ОМП, не могут экспоненциально увеличивать масштабы своей работы; кроме того, для большей части финансовой индустрии эта работа имела низкий приоритет. В процессе этой длительной детоксикации стоимость долга – и домов, к которым этот долг был привязан, – конечно же, постоянно падала. А когда случился экономический крах, даже те владельцы домов, которые в свое время вполне могли позволить себе ипотеку, тоже внезапно оказались перед угрозой дефолта.
Как я уже упомянула, фонд D. E. Shaw находился в одном-двух шагах в стороне от рыночного коллапса. Но когда другие игроки стали уходить под воду, они начали с бешеной скоростью аннулировать свои сделки, а эти сделки затрагивали и наши контракты. В результате этого эффекта