так догорают, пока сами не потухнут. Лара понимала, что помощи им ждать неоткуда и все же глубоко в душе надеялась. На что? На чудо конечно-же.
Чира долго сидела над мертвым телом. Когда время привала закончилось, разбойники силой оттащили ее от него и запихали в повозку. Девушка напоминала перемазанный кровью труп. Она свернулась калачиком, обхватив колени руками, и постоянно бормотала что-то неразборчивое. Из всех слов лишь два звучали отчетливо похоронить и убью. Лара не знала о чем думает девушка, но наверняка, убью предназначалось Золотозубому. Остальные в повозке пытались держаться от нее на расстоянии, насколько это было возможно в таких условиях. Первое время они молча сочувствовали ей. Кто-то даже пытался поддержать и успокоить. Но Чира ушла в себя, в только ей ведомый мир. Лара была не против, она понимала какое горе пережила девушка. Но постоянное бормотание пугало ее, еще больше оно пугало Мейв. Чира убивала в них последние остатки мужества без которого нельзя пережить эти испытания. Лара даже подумала, что может Клео повезло уйти так рано. Он избавил себя от рабства и гнетущего осознания своей никчемности. От осознания того, что теперь ты никак не можешь повлиять на свою судьбу и судьбу любимых тебе людей.
Лара посмотрела в голубые глаза дочери. Она обещала себе не плакать, но слезы сами покатились из глаз. Мейв так похожа на нее. – Обещаю, – мысленно сказала девушка, – я не отдам тебя им. Если выхода не останется, то мы уйдем вместе.
Вечером, когда случился следующий привал, к Ларе подошел Одноглазый. Он отвел ее в сторону и угостил свежим персиком. Глаза Лары сверкнули, она очень хотела попробовать кусочек. Но желание угостить им дочь было сильнее. Она потянулась, что бы спрятать его в карман, но Одноглазый быстрым движением перехватил ее руку. Ешь, велел он настолько властным голосом, что она сама того не осознавая откусила от мягкой плоти. Сладкий сок потек по губам и подбородку.
–Вкусно?-поинтересовался Одноглазый.
Его единственный глаз был как у нее и Мейв голубого цвета. Но ярче. Если у Лары они были цвета чистого неба, то у него цвета северного моря. Хотя она никогда и не видела его вод. Но почему-то сейчас поняла, что они именно такие, какой у него глаз: яркие и глубокие.
–Очень вкусно мой господин,-искренне ответила девушка. Вся ее злоба к нему моментально исчезла. Даже Лара не поняла, как это произошло. На Аарона она могла злиться целыми днями.
У них в деревне росла большая яблоня, которую посадил еще дед Аарона. Яблоки на ней поспевали осенью, наливаясь красками и разбухая до размера кулака. Мейв очень любила их. Они выходили и собирали плоды в корзинки, а потом ели дома. Но персики девушка пробовала лишь раз, когда муж привез их из Мышиного городка. Тогда он изготовил шесть больших железных колец для хозяйства одного купца и купил на вырученные деньги фруктов и большой пряник для дочери.
Одноглазый довольно улыбнулся. Его щеки заросли рыжей щетиной, но верхняя губа была тщательно выбрита.
–Называй меня Расмусом,-попросил он.