матери Надежды Осиповны. Лицеист Саша Пушкин был с нею знаком, как и со всем семейством Бакуниных.
Но невозможно допустить, чтобы семнадцатилетний юноша, в условиях приличий того времени, мог позволить себе обратиться к матери своей возлюбленной на «ты», да еще в таком фривольно-легкомысленном тоне. Ясно, что стихотворение посвящено не ей. Екатерина Андреевна Бороздина, как и Екатерина Александровна Булгакова, отпадают, так как знакомство их с Пушкиным состоялось много позднее написания стихотворения, то есть 1817 – 1818 годов. Остается Екатерина Александровна Буткевич.
А если так, то понятно, почему в 1825 году поэт, готовя публикацию своих стихов, меняет заглавие экспромта, написанного и поднесенного Катеньке Буткевич в самом начале их знакомства. Ведь издать свой сборник стихов Пушкин намеревался и готовился еще в 1819 году, во время или сразу после трагедии, разыгравшейся в доме Буткевичей и имевшей скандальный резонанс в светском обществе Петербурга. Тогда ни к чему не обязывающее заглавие над стихотворением надежно скрывало его истинный адресат. Спустя же шесть лет Катеньки Буткевич уже не было. В своем имении, в глуши Новгородской губернии жила графиня Екатерина Александровна Стройновская, и Пушкин, восстанавливая правду прошлого, решительно меняет «Экспромт» на «К.А.Б.***».
… Мы начинали этот рассказ с портрета Стройновской, написанного на рубеже 1830-х годов, в пору ее зрелости, после ряда томительных лет первого замужества. Но время донесло до нас и другое изображение – миниатюру, на которой она запечатлена, вероятно, вскоре после свадьбы, то есть в 1819 – 1820 году. Миниатюра была опубликована Н.О. Лернером в первом выпуске журнала «Наша старина» за 1917 год, где он писал, что хранится она в семье двух сестер, урожденных Марковых, мать которых была крестницей Екатерины Александровны.
Вторично эта миниатюра воспроизводилась уже в наше время в зарубежном каталоге и находилась в парижской коллекции Сержа Лифаря. Нам дорог именно этот портрет Стройновской, потому что такой она была, живя в родительском доме в Коломне у Покрова.
Такой знал ее Пушкин, посвятивший ей свой мадригал.
Прообраз Карлы Черномора
За строкой «Руслана и Людмилы»
«Известно, – писал пушкинист Щеголев, – что Пушкин, отдавая в печать свои стихи, всегда старался уничтожить все намеки, которые могли бы помочь добраться до действительности».
Так было и с несколькими строфами из IV песни «Руслана и Людмилы», исключенными им из текста поэмы при втором ее издании, в 1828 году. Какие же реалии читались в них? Чтобы ответить, заглянем в его жизнь, в декабрь 1818 года. Пушкин живет в доме родителей, на окраине Петербурга, в Старой Коломне. Его дни заполнены светской суетой, встречами с друзьями, легкомысленными и краткими сердечными увлечениями, участием в литературных сборищах, театром, творчеством. Причем творчеством, пожалуй, в последнюю очередь. За весь год написано всего лишь около двадцати стихотворений, да и то в большинстве эпиграмм, мелких набросков. Урывками продолжает создаваться