и не двусмысленен намек Пушкина:
«…теперь колдун
Иль магнетизмом лечит бедных
И девушек худых и бледных…»
Указанные выше книги Стройновского, конечно, тоже были известны Пушкину. В его ближайшем окружении, начиная с Николая и Александра Тургеневых и кончая Карамзиным и Дмитриевым, шла горячая по их поводу полемика. Но Пушкин понимал, что, несмотря на призывы Стройновского к освобождению крестьян от крепостного рабства без права собственности на землю и его пророчества, что иначе Россия все больше будет отставать в своем национальном развитии от Запада, что ей не избежать народных волнений и бунтов, его позиция отличалась от крайне крепостнической скорее по форме, чем по существу. Что панический страх перед реформами, предложенными Стройновским, таких монстров, как попечитель Московского учебного округа П.Н. Голенищев-Кутузов, которому даже Карамзин казался якобинцем, так как, по его словам, превозносил книгу Стройновского и в его кругу ее читали с восхищением, не был обоснован. Что скорее прав был Н.М. Лонгинов, иронически называвший Стройновского «поборником свободы русских крестьян и величайшим тираном крестьян собственных», поскольку последний, владелец многих тысяч душ, так и не перевел их в «свободные хлебопашцы». Точку в этих спорах поставил Александр II, написавший: «В упомянутой книге ничего похожего всем нашим опасениям я не нашел», и, как считали современники, именно за эту книгу, несмотря на все ее мрачные пророчества, даже произвел Стройновского в сенаторы.
с 1815 по 1820 годы в Петербурге выходил журнал «Дух журналов», редактором которого был Г.М. Яценко. При издании журнала он пользовался содействием (скорее всего финансовым) «почтенных особ», пожелавших остаться неизвестными. Освещая разные стороны общественной жизни, этот журнал, будучи, в общем, консервативного направления, отдавал дань модным либеральным течениям. Печатал переводы известных европейских экономистов, таких как А. Смит, Сисмонди и других, «являлся органом партии защитников свободной торговли», поддерживал школу физиократов, активным сторонником и пропагандистом которой был Стройновский.
В крестьянском вопросе журнал стоял на крепостнических позициях, в статье некоего Правдина ратовал за перевод всех оброчных крестьян на барщину, что фактически повторяло предложения Стройновского. Все это позволяет предположить, что одной из «почтенных особ», финансирующих журнал, был Стройновский. Всю эту деятельность престарелого «поборника» свободы Пушкин уместил в две иронические строчки:
«Пророчит, издает журнал -
Дела, достойные похвал!»
Думается, что рассмотренное начало IV песни «Руслана и Людмилы» было написано Пушкиным в ноябре 1818 года2, когда, вероятно, состоялась или была объявлена помолвка Стройновского с Катериной Буткевич, естественно, вызвавшая широкий скандально-насмешливый резонанс в светских салонах Петербурга и бесконечные