что живет. А оно не живет, а гниет. Воняет. Из зеленого красавца медленно превращается в дряблое существо.
– Ну тогда я, наверное, уже огрызок!
– Если и так – в огрызке больше витаминов. Я люблю есть огрызки! Только косточки выплевываю.
Напротив паба на входе в книжный магазин висела растяжка «Life is LEGO!»
«Ну уж нет! Жизнь – это БРАКОВАННЫЙ лего. Вот как-то так», – подумала Эй, но промолчала.
Девушка-столик
К ночи здесь пахнет бензином. Автомобили прижимаются друг к другу. Ловят секунды и пережевывают часы. Их так много, что, кажется, дышишь не воздухом, а выхлопными газами. Птицы пугливо налипают на крыши – то ли от ядовитых испарений, то ли чувствуя дождь, который вот-вот возьмет этот остров мокрыми стрелами исподтишка.
Мимо магазинов, ресторанов и баров Veronicas змейками бродят люди. Туда-сюда. Ловятся на дешевые трюки и стеклянные бусы. Рассматривают меню на пальмовых досках. «Ну нет, нереально дорого – идем дальше!» Официанты разводят руками.
Такси жужжат, как дикие пчелы, и разлетаются кто куда – пляжи, гостиницы, бордели, клубы, массажные салоны. Сосут нектар и бросаются туда, где еще не были.
Пыль, суета языков и запахов, свежие рыбины на льду, капельки пота на висках, хвастуны в «рей-бэнах» – это Тенерифе.
Мы сидели в клубе Papagayo возле Playa Troya – еле нашли свободные места. Расположились, кто как хотел. Девушки были в платьях.
Сэм с Джейн пили пиво, Луис – белое вино. Эй взяла лимончелло и кокосовый сок. Я пил ром. О чем мы говорили? Не знаю, кажется, ни о чем особенном.
Много людей пришли на пляж, чтобы посмотреть на закат. Мы сидели на втором этаже, и у нас был хороший вид.
А потом пошел дождь. Косой дождь, который хлестал в лицо. Мы неуклюже переместились за бар, а Эй, глотнув ледяного лимончелло, побежала на пляж. «Черт, как же красиво!»
И это БЫЛО красиво. Закат, который с навязчивой наглостью продирался своими нелепыми цветами через не менее фантастические линии ливня. Красные пластиковые стулья на желтом песке.
Я заплатил за выпивку и пошел к Эй.
– Напиши в своей книжке, что я чокнутая и без морального закона внутри!
Мокрое платье прилипло к ее телу, и она блестела от дождя.
– Нет, я так никогда не напишу, – сказал я.
– Погуляем? – сказала она.
И мы гуляли. Пляжи переходили один в другой желтой цепочкой, и, казалось, не было им конца. И, наверное, мы знали, что это не так и любая хорошая штука в этой дурацкой жизни и на этой дурацкой планете заканчивается. Но когда небо, скалы и пляжи медленно накрывало закатом, не очень хотелось об этом задумываться. Собственно, и думать тут было не о чем – смотри и получай удовольствие.
Мы шли не спеша. И без болтовни. Мне хотелось бы сейчас, очень хотелось бы рассказать о том, как это было тогда.
Песчаный пляж, окаймленный со стороны суши акациями. К берегу лениво подкатывали длинные низкие волны. Ночная прохлада пробегала по телу. Ноги тонули в песке,