у пчёрки, – похоронил драматизм Андруша. И проводил взглядом барышню, которая сняла пушистую жилетку и пошла зачем-то относить её на вешалку в прихожую.
Хитрый планАлёны раскрылся, когда она, вернувшись, села уже в компьютерное кресло, оградившись от Андруши подлокотниками и его одноместностью. Злой и разочарованный кавалер не сразу сообразил, как быть – возмущаться открытому пренебрежению или мужественно не заметить. Он распростёрся на диване, заложил руки за голову и, скорчив мудрую мину, принялся изучать потолок.
– А расскажи о впечатлении обо мне, когда первый раз встретились вживую после переписки? Серьёзнее, чем в интернете? – спросил Андруша, чтобы подвести разговор к нынешнему состоянию дел.
– Ни фига не серьёзнее, а как-то живее что ли. До первых встреч мы уже достаточно спокойно и вполне искренне общались в инете. И вдруг поперла такая стена юмора, которая сразу меня отодвинула от тебя на километр. И я не могла понять: чем это он занимается, зачем меня отталкивает? – ответственно подошла к ответу Алёна. – Тогда я списала это на мандраж первой встречи – я тоже человек. Потом уже было намного лучше, но я увидела, что мне не показалось. Юмор – это теннисная ракетка или лыжи для слалома, которыми ты отбрасываешь или объезжаешь людей, которые прут в галошах по твоим персидским коврам. Только с шуткой это происходит так незаметно и мягко, что человек сразу не соображает, что ты столько что выкинул его из своего мира.
– Мои ковры сотканы для тебя персидскими котами, – замироточил Андруша.
Алёна сглотнула сухость во рту:
– Это очень красивая фраза. Даже что-то зашебуршилось внутри.
Услышав в её словах знак, парень пододвинулся к спинке дивана и по-мужьи похлопал по его краю: «Иди ко мне». Кресло заскрипело, Алёна степенно огляделась и встала. Она осторожно ступала в сторону дивана, но количество её шагов вздумало предательски увеличиться в сторону выхода. Девушка прошла мимо, оставив Андрушу наедине с догадками.
«Покурить? За жвачкой? В душ? За… п-п-пф…» – потирая поджилками, накидывал возможные мотивы хозяин квартиры. Но все цвета радужных предположений смешались в один – чёрный – звуком закрывшейся входной двери. Он просто ушла. Оделась и ушла.
Контраст ожидания с реальностью парализовал мозг. Андруша растерялся, словно ему в маршрутке передали за проезд со словами: «И кетчупа побольше!» Придя в себя, молодой человек поскакал вниз по лестнице. За секунды он вырезал себя из квартиры и вставил на крыльцо. Придерживая дверь, Андруша около минуты жадно глотал первобытную тишину предутреннего двора.
– Дворами ушла, – плюнул Андруша.
В принципе, остатки опьянения позволяли пуститься в поисковый рейд и в шлёпках по снегу. Но забытый дома ключ от домофона запер путь…
– Наверное, бог меня не любит за то, что я атеист… – поднимался в лифте Андруша и искал объяснения второго провала за вечер.
Вскоре