колчаковцами и белоказаками. В окопах, отбитых у противника засел первый эшелон. За ними полк Лебедева быстро вырыл траншеи. Зашло солнце. Донеслось пение из окопов белогвардейцев:
– Вот, показались красные цепи. С ними мы будем биться до смерти. Смело мы в бой пойдем за Русь святую, и как один прольем кровь молодую!
– Готовятся! Завтра утром в атаку пойдут. Попробуют нас в реку скинуть, – оценил ситуацию прошедший пару войн старшина.
– Мотивчик знакомый. На романс «Белая акация» похож, – хмыкнул Коля.
– Да мы в германскую на всех фронтах пели: «Вот, показались немецкие цепи», – ответил немолодой солдат. – А на Кавказском фронте – «турецкие цепи» пели. Хотя, тебе лучше знать про романсы. Ты в тех сферах вращался!
Утром ударили белогвардейские пушки. Смешали с землей людей, разнесли окопы и блиндажи. В ужасе побежали красноармейцы. Кое-кто затаился, вжался в землю.
– Николай! Сбегай в первую линию! Узнай: что там? – приказал Лебедеву старшина.
Артиллерийский огонь прекратился. Коля пробежал в окопы первой линии. Пара пуль с противным свистом пронеслась над его ним. В переднем окопе было пусто. Лишь постанывал раненый в плечо пулеметчик. Его напарник лежал рядом с прострелянной головой.
– Идут! – выдохнул раненый, показывая уцелевшей рукой в направлении Уфы.
Цепь людей в черных мундирах шла в полный рост. Казалось, она заняла все обозримое пространство и конца-края ей нет.
– Ты, парень, на гашетки жми! А я уцелевшей рукой ствол водить буду. Иначе, не отобьемся. Вишь, друга моего убило. Меня ранило. Сам стрелять не могу.
Боец выровнял ствол «максима». Коля определил, что прицел четко встал напротив маленького окошечка, уперся в фигуры врагов.
– Жми! – выдохнул пулеметчик.
Лебедев надавил на гашетки. Пулемет дернулся, слегка подскочил, но под рукой бывалого солдата встал на место, с треском начал выплевывать смертоносные пули. Словно оловянные солдатики, сбитые ударом руки, черные фигурки повалились в разные стороны. Уцелевшие попытались сомкнуть строй, но падали скошенные пулями, пока все не остались лежать в изумрудной траве.
– Смени пулеметную ленту! – велел боец. – Сейчас их конница пойдет!
С его помощью Николай заменил старую, в которой осталось всего несколько патронов. Он увидел выросшую вдалеке, быстро приближавшуюся лаву казаков на рыжих конях. Передовые стреляли наскоку в сторону красных. Пулеметчик вновь навел «максим», а затем охнув, скатился в окоп. На левой стороне его груди расползлось по гимнастерке кровавое пятно. Теперь Лебедев остался один. Однако он успел понять, как наводить пулемет. Правда, первая очередь прошла над головами конников. Зато вторая скосила лаву, перемешала людей с конями. Лебедев перенес огонь влево. Там казаки оказались ближе. Снова закувыркались люди и животные. Затем – очередь-другая вправо. Казаки повернули коней, побежали, а Коля настигал их пулями,